Часть 4, заключительная.
читать дальшеСамое главное, что отличает произведения Толкиена и Роулинг – последовательность. В мире Толкиена темная магия – зло, она губительна для всех, светлые герои не пользуются таким оружием. Созданное Темным Властелином Кольцо Всевластия не может служить свету, оно подчинит, обманет, предаст того, кто им завладеет. Мудрые и сильные – Гэндальф, Галадриэль, Элронд, Фарамир - не берут Кольцо. Кроткие хоббиты сопротивляются изо всех сил его влиянию, но и на них Тьма оставляет печать, Фродо ослабел к концу пути и не смог отказаться от Кольца. Палантиры Саурон не создавал, но своей воле подчинил, поэтому смотреть в них не следует: воля Перегрина была сломлена мгновенно, даже Гэндальф не уверен, что сможет выстоять, сильного и гордого Сарумана видения соблазнили, Денетора обманули. Арагорн сумел преодолеть волю Темного Властелина и исправить Палантир потому, что: во-первых, это - было его наследство, во-вторых, боролся он с полным напряжением душевных сил.
Совсем другая картина у Роулинг. Она написала о губительном воздействии непростительных заклятий на душу, но ее герои их используют, а последствий не испытывают. Создается впечатление, что положительные персонажи Роулинг являются таковыми, не потому что поступают правильно, а потому что имеют карт бланш на дурные поступки. Что помешает им пользоваться непростительными заклятиями в дальнейшем? Стирать память, накладывать Конфундус, копаться в личной переписке, голословно обвинять?
Дары Смерти имеют любопытную странность: два дара с подвохом, а третий – нет. Почему? Три брата попытались обмануть Смерть: забияка выбрал оружие, гордец – то, что вырвет из рук Смерти ее жертву, хитрец – укрытие. Почему Роулинг считает последний метод правильным для меня загадка. Как бы то ни было, в ее реальности мантия-невидимка – дар без подвоха и владеет им Гарри по праву наследования. Я не понимаю почему, он так легко стал хозяином остальных Даров. Где борьба с собой, душевные муки, выстраданное сознательное решение? Вот если бы Камень попал к нему на первом курсе, когда он не мог насмотреться на родителей в зеркале Еиналеж, или после пятого, когда он страстно хотел вернуть Сириуса. Но Камень попадает к Гарри, когда все его мысли о борьбе не на жизнь, а на смерть, когда он уже готов сам умереть. Зачем ему кого-то воскрешать? Он вовсе об этом не думает. С Убивающей палочкой еще лучше: Гарри отказался от нее не перед поединком, не тогда, когда мечтал убить Снейпа, но, когда Волдеморт был убит, битва закончена. Гарри оказывается от Даров Смерти не потому, что владеть ими неэтично, они ему просто уже не нужны.
Крестражи. О, как все здорово начиналось! Дневник подчинил добрую славную девочку, творил ее руками страшные вещи, едва не забрал ее жизнь. Осколок души Волдеморта обманывал Гарри ложными видениями, спровоцировал на опасный поступок. Звучит волшебное слово – окклюменция, я жду, что мальчик осознает угрозу, будет стараться защищать свое сознание, контролировать эмоции, задумается над своими действиями. Автор делает ловкий финт: нет, Гарри не нужно ничему учиться, он может спокойно проникать в сознание Волдеморта, тот не сможет его подчинить или обмануть, он даже ничего не заметит. Лично я чувствую себя обманутой. Остальные крестражи ведут себя как-то вяло, разве что медальон Рона провоцирует, но учитывая, что хранился он какое-то время прямо в штаб-квартире Ордена Феникса, можно было ожидать большей активности. Диадема могла бы развернуться в Хогвартсе: столько детей вокруг!
И последнее, у Толкиена изменились не только герои, изменился мир. У Роулинг все осталось по-прежнему: тот же Хогвартс, та же Шляпа, те же предрассудки.