Подарок для Ифана.

[crfhfgtzpvtz]

Ты же мечтал о слизеринском гаде, который все рассчитал всех обманул, привязал к себе возлюбленного, точнее, того, на ком у него патологическая фиксация, и делает с ним все, что хочет, но…

Название: Изумруды и серебро
Автор: Скарапея
Бета: есть вакансия
Жанр: романс, драма, ангст, детектив
Пейринг: ГП/ДМ, ГП/СС, РУ/ГГ
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Саммари: Гарри Поттер обрел счастье взаимной любви, но жизнь его омрачена памятью о пережитых страданиях; его возлюбленный Драко Малфой намерен сделать все, чтобы наказать человека, едва не разрушившего их жизни, Гермиона и Рон помогают ему.
Дисклеймер (отказ от прав): Все права на персонажей и сюжет "Гарри Поттера" принадлежат Дж.К. Роулинг. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Комментарии: заявка, осуществления которой хотел Ифан Карабасовв: «Хочу фик, где Снейп - последний гад и мразь. Опоил Гарри амортенцией собственного приготовления (что ее никто вычислить не мог), обженился на нем и ворует деньги у него из сейфа на свои зельеварские расходы. Друзей всех отвадил, постоянно играет на чувстве вины и жалости. Напишите его расчетливой и равнодушной сволочью. А еще пусть он в качестве эксперимента тайком подольет Поттеру зелье мпрега, и ваще ставит на бедном Гарри опыты без его согласия ради научной славы.
И вот когда эта ублюдочная тварь в очередной раз умотает на конференцию, пусть беременный, потолстевший, страдающий от холодности, равнодушия и одиночества Поттер откуда-нибудь свалится (потеряет ребенка да, знаю, звучит как бразильский сериал) и попадет в Св.Мунго к колдомедику Малфою. Который в шоке и ужасе! И раскрывает Гарри глаза. И они объединяются ради мести. И в процессе у них вспыхивают чувства.
И, пожалуйста, пусть Гарри собственноручно убьет в конце Снейпа. Заавадит как бешеную собаку.
Ну или Малфой и Рон, тайком объединившись, отравят его медленным ядом."
Примечание: AU; ООС
Предупреждение: драрри; упоминается MPREG, упоминается сексуальное насилие; читатель будь бдителен - не забывай об эффекте Гастингса!
Статус: в работе

Изумруды и серебро

Каждый сам выбирает, кого любить и чему хранить верность.
"Отблески Этерны", Вера Камша

Глава 1. Серебристый рассвет.

Твоя любовь - мое спасенье

Перед самым пробуждением ему приснилось море. Теплые ласковые волны качали его в своих объятиях, легким плеском услаждали слух. Редкие капли падали ему на лицо, и Гарри слизывал соль со своих губ. Южное солнце сияло высоко в ослепительно синем небе, даже сквозь опущенные веки он видел огненный пульсирующий шар.

Гарри перевернулся и нырнул в глубину. Вода охладила раскаленную кожу лица. Он раскрыл глаза и не увидел дна – его окружало море. Прозрачная и невесомая на ладони вода обретала все более насыщенный цвет, плотность. Гарри словно очутился внутри изумруда – огромного камня, подаренного Драко. Он перекувырнулся и устремился вверх. Упругие волны выталкивали его навстречу солнцу, чьи жгучие лучи, рассеиваясь в толще воды, уже не слепили, а ласкали взор нежным золотистым блеском. Сочная зелень светлела, становилась прозрачной, как горный хрусталь. Гарри коснулся кончиками пальцев поверхности. На мгновение его сердце замерло – он почувствовал, что никогда не проломит грань, отделяющую его от воздушной среды. Но мнимая твердость легко рассыпалась миллионом сверкающих брызг. Он вынырнул, взметнув к небу серебряный фонтан, вдохнул полной грудью, и свежий морской воздух наполнил его легкие. Гарри открыл глаза.

За окном занимался рассвет. Прозрачная вуаль-паутинка слабо колыхалась. Бледный свет проникал в комнату, ночные тени выцветали, уползая. Раковина на прикроватной тумбочке уже почти закрыла свои створки, пряча сияние жемчужины. Этот изящный ночник не только изгонял порожденных сумраком чудовищ, но и наполнял воздух в спальне морской свежестью. Гарри потянулся на шелковых простынях, нежась в плену невесомого одеяла из лебяжьего пуха. Приснившийся на исходе ночи сон наполнил его душу покоем и радостным предвкушением. Скоро он увидит море. Настоящее южное море! Ощутит, как сыпется сквозь пальцы раскаленный белый песок. Скоро, совсем скоро! И звездная ночь прогонит его кошмары. Утихнет исколотая память, глухая, тянущая тоска оставит его.

Гарри вздохнул – эта ночь прошло спокойно. Он не проснулся от собственного крика с бешено колотящимся о ребра сердцем, как бывало не раз. Сегодня его не мучили кошмары, но беспокойные, путаные видения наполняли душу смутной тревогой. Он что-то искал, но не помнил, что именно, и поэтому не мог понять, нашел или нет. Неугомонный мозг пытался восстановить утраченные воспоминания, собрать цельную картину из разрозненных осколков. Наяву Гарри давно оставил эту затею – зелье, подчинившее его чужой воли, внушившее противоестественную страсть к холодному безжалостному человеку, навсегда изуродовало его память. Благодаря Драко, он получил шанс на короткий срок вернуть воспоминания, и осознал весь ужас произошедшего с ним. Полтора года Гарри жил в кошмаре, но забывал обо всем, когда поблизости не было Снейпа, а рядом с ним забывал себя.

***
Заклинания, восстанавливающие память, накладывала Гермиона – Драко они не доверяли… Да, тогда он не доверял Драко! И в Гринготтс согласился пойти с ним лишь для того, чтобы разоблачить нелепый обман.

Глядя на содержимое своего сейфа, Гарри не верил своим глазам. Где сказочные сокровища, поразившие его воображение, когда он впервые пришел сюда с Хагридом, еще ничего не зная о Магическом Мире, о своей семье? Холод предательства расползался по венам, леденил сердце. Гарри хотел бы ослепнуть и не видеть поблекшего богатства, оглохнуть и не слышать ровного голоса Драко, перечислявшего дорогостоящие приобретения Снейпа за последний год. Но он слушал, и перед его глазами вставали редчайшие фолианты, старинные рукописи, ценнейшие ингредиенты, такие как молоко единорога и крокодиловы слезы. Зарплаты, получаемой в госпитале Святого Мунго, не могло хватить и на сотую долю его приобретений. Как же он раньше не заметил этого!

Гарри вышел из банка, пошатываясь. Он увидел Гермиону и Рона - своих верных друзей, с которыми едва не разругался… Из-за Снейпа! Опять, из-за Снейпа! Они пытались предостеречь его, а он не желал слушать, избегал их.

Гермиона протянула руки, и Гарри сжал ее в объятиях, Рон обхватил их обоих. Они замерли втроем, не замечая пронизывающего ветра и снежной крупы.

Потом в маленькой кухне служебной квартиры Гермионы они пили чай с малиной. Драко неестественно ровным голосом рассказывал, как заподозрил неладное и начал следить за Снейпом, но тот заметил это и настроил Гарри против него. Краснея, он признался, что боялся потерять покровительство наставника и не верил, что его кто-то будет слушать, тем более Рон и Гермиона. Однако то, что он случайно узнал, заставило его действовать.

Драко поставил на стол флакон. Он объяснил, что Снейп опоил Гарри зельем, которое раскрывает сознание, таким образом, что можно проводить любые манипуляции с памятью, восприятием, эмоциями. Он внушил Гарри доверие, привязанность и страсть к себе, использовал его в своих целях, а потом ставил блок на воспоминания. Действие самого зелья краткосрочно - уже через два-три часа его следов в организме невозможно обнаружить. Только искалеченная память посылает сигналы в виде головных болей, ночных кошмаров, резких перепадов настроения, странных реакций на обычные явления, но кошмары мучили Гарри с детства, да и уравновешенностью похвастаться он не мог. Изменения, произведенные под воздействием зелья, необратимы, никакие чары не могут разблокировать память. Но можно снова принять зелье и извлечь скрытые в подсознании воспоминания. Драко удалось выкрасть рецепт и после нескольких неудач сварить его. Решится ли Гарри выпить?

Гарри кивнул. Он был уверен, что Гермиона сумеет восстановить память, и не позволит ему умереть от отравления, да, и не посмеет Драко травить его.

Три капли золотисто-медовой жидкости упали в воду. Зелье растворилось полностью – Гарри не ощутил ни вкуса, ни запаха, когда пил. И не почувствовал никаких изменений. Драко пожал плечами на его возмущенный вопрос и посоветовал подождать. Гермиона коснулась палочкой медного гонга – он должен был зазвенеть через полчаса. В ожидании сигнала, Драко рассказал о том, что было ему известно.

Однажды во время его дежурства в Мунго доставили юношу, неожиданно потерявшего сознание прямо на улице. Это был Гарри. И он был на пятом месяце беременности! Драко понял, что Снейпу удалось создать зелье, за которое фонд «Заря надежды», основанный Дамблдором в 1946 году, обещал выплатить два миллиона галеонов золотом. Видимо, Гарри суждено было стать завершающим этапом эксперимента. Однако его организм не справлялся с нагрузкой. Неудовлетворительные условия жизни в детстве, стрессы и травмы в подростковом возрасте, изматывающее противостояние самому могущественному Темному магу, год, проведенный в скитаниях, клиническая смерть – все это сказывалось на его здоровье. Внушенная Снейпом зависимость заставляла Гарри переживать из-за холодности любимого, и это еще больше подрывало его силы. Хуже всего было то, что Гарри своего положения не сознавал и не берегся, а Снейп часто отсутствовал. В одну из его отлучек и случилось несчастье. Гарри переутомился, летая на метле, потом бродил по раскаленным улицам Лондона и получил тепловой удар. Ребенка он потерял. А Драко набрался решимости и обратился к Гермионе и Рону. К счастью, они его выслушали. Они и раньше подозревали недоброе, но не думали, что дело обстоит настолько плохо. Было очевидно, что, прежде всего, необходимо раскрыть глаза Гарри, избавить его от противоестественной зависимости. Несколько месяцев Драко пытался найти антидот. Увы, это оказалось невозможно – изменения, произведенные под воздействием зелья, были необратимы. Ситуация казалась безвыходной – Гарри не поверит им, если не вспомнит, что с ним случилось. Никаких доказательств не было – Снейп уничтожил сделанные в Мунго записи. В отчаянии Драко предложил использовать само зелье. В подсознании человека всегда остаются если не сами воспоминания, то их отголоски, тени. С помощью зелья их можно извлечь. Спустя два-три часа, когда его действие закончится, память вернется к исходному состоянию, но Гарри сохранит воспоминания о своих воспоминаниях, и это не позволит ему вновь попасть в ловушку.

Гарри не верил своим ушам, он порывался вскочить, закричать, что это – не правда, но Рон сочувственно похлопывал его по плечу, а взгляд Гермионы был серьезным и понимающим. Прозвучал медный гонг, и Драко замолчал. Гермиона достала волшебную палочку, вопросительно посмотрела на Гарри. Он кивнул и рефлекторно зажмурился, тут же открыл глаза и снял очки – большинство ментальных воздействий требовало зрительного контакта. Гермиона негромко, но очень четко произнесла слова заклинания, рисуя сложный узор перед его глазами. Кончик ее палочки ослепительно вспыхнул, Гарри на мгновение ослеп. Когда зрение вернулось, ему почудилось, что он провалился в Омут памяти, но какой-то неправильный, с ускоренным режимом просмотра. Воспоминания разворачивались перед ним в немыслимом темпе, картинки мелькали перед глазами, он не успевал осознать их полностью, не мог разобрать диалогов, выхватывал лишь отдельные реплики. Может быть, к лучшему, что не успевал! Того, что он видел и слышал было более, чем достаточно. Гарри кричал, колотил кулаками по столу, по кухне пронесся ураган стихийной магии – погас свет, полопалось стекло, упали полочки, оторвался карниз…

Гарри не мог поверить, что все это происходило с ним. Когда он только поступил в Аврорат, его включили в группу по расследованию убийства мастера Гриффина, специализирующегося на защитных амулетах. Подозревали нападение скрывающихся от правосудия Пожирателей, но убил его крестник, сын покойного друга, которого он взял на под опеку после гибели родителей в 1995 году. Гарри нашел дневник мальчика. Читая, он чувствовал, как его захлестывает отчаяние. Собственное детство в сравнении не казалось столь печальным, как он привык думать – Дурсли не были добры к нему, но его не насиловали! И не требовали от него любви, любви плотской, безраздельной, всеобъемлющей. Этот изверг то окружал своего воспитанника теплом и заботой, то избивал и насиловал, потом залечивал раны и шептал нежности. Он накладывал на несчастного различные чары, избегая лишь Непростительных, вынуждал мальчика признаваться в любви и умолять взять его сейчас, немедленно. Гарри представить себе не мог, как бы он пережил такое! Оказывается, пережил. Заглядывал в холодные глаза своего мучителя, прижимался щекой к острым коленям, тянулся к ширинке и дрожащими пальцами расстегивал пуговицы.

Словно наяву Гарри увидел, как навстречу его лицу вздымается огромный возбужденный член. Он ощутил острый запах мускуса, почувствовал, как ЭТО погружается в его горло… Согнувшись пополам, Гарри сотрясался в конвульсиях. Желудок сжимался, скручивался, из горла вырывались хриплые звуки, но рвоты не было. Кто-то, кажется Рон, совал под нос стакан, уговаривал выпить. Гарри хлебнул и закашлялся - вода попала не в то горло. Он отплевывался, но не мог избавиться от вкуса, вкуса спермы другого мужчины. Кто-то усадил его в кресло, гладил по голове. Сознание прояснилось. Гарри во все глаза смотрел на стену с полосатыми обоями. Это – настоящее, твердил он себе, настоящее , а то… то было давно и не здесь!

Гермиона уговаривала его рассказать, рассказать, пока он помнит. Иначе все окажется зря! И он рассказывал, задыхаясь, захлебываясь словами, путаясь и возвращаясь к уже рассказанному. Стоя на коленях перед ним, Драко обрабатывал разбитые костяшки бальзамом, накладывал заживляющие заклинания. Низко склонялся, едва не касаясь губами, Гарри чувствовал его дыхание, различал едва слышный шепот: «Прости, прости, прости!» Тогда он не понимал, почему Драко просит прощения, почему для него это так важно.

Больше Гарри ничего не помнил. Его, видимо, напоили успокаивающим зельем, и оно подействовало усыпляющее. Проснувшись, он понял, что жуткие воспоминания потеряли свою четкость, они походили на спутанные обрывки мучительного сна. Сколько бы Гарри ни старался восстановить их последовательность, измученная память отказывалась подчиняться.

***
- О чем ты задумался?

Драко подошел к кровати. Его босые ступни утопали в густом мехе шкуры снежного барса, короткий халат зеленого переливчатого бархата обнажал длинные стройные ноги. Широкий кружевной воротник сорочки был распахнут, и Гарри с щемящей нежностью разглядел крошечную коричневую родинку под ключицей, обычно скрытую одеждой. Она напоминала ему яблочное зернышко, соблазнительное, как сам запретный плод. Он любил целовать ее и тонкие косточки ключиц, и длинную белую, поистине лебединую шею. Тонкие, светлые волосы Драко, еще влажные после душа, были зачесаны назад, и Гарри залюбовался его маленькими ушами, изящными, будто морские раковины, прозрачно-розовыми в утреннем свете.
Восхитительный утренний облик портили нахмуренные брови и строгая морщинка между ними. Гарри улыбнулся успокаивающе:
- Мне море приснилось. Такое, как ты рассказывал. Изумрудное... в серебристой пене… теплое, ласковое...
- Скоро увидишь его наяву, - улыбка солнечным лучом озарила лицо Драко, стерла строгое выражение, прогнала тревогу из взгляда. – Твой день рождения мы встретим на Кипре. Ты выйдешь ко мне из пены, как Афродита Прекраснозадая…

Гарри хихикнул, не сдержавшись:
- Сам ты… такой.

Он до сих пор смущался – привык, что подобные высказывания вызывают смех или стыд, но для Драко все было иначе – он говорил о телесном легко и непринужденно, как будто перенесся из золотой античности, прямо из садов Академии, или с дружеского пира у Фрины. Наверное, такое восприятие свойственно всем чистокровным волшебникам, получившим традиционное воспитания, столетия маггловской истории промелькнули мимо них, не оставив следа, им одинаково чуждо суровое целомудрие Средних веков, викторианское ханжество, разнузданность XX века.

- Потом отправимся на Сицилию, - продолжал Драко, - у нас там поместье, еще со времен анжуйской династии, - Гарри не имел о ней ни малейшего понятия, но подозревал, что скоро этот пробел в образовании будет восполнен. – Оливковая роща в горах, внизу у моря – пальмы, к вилле ведет платановая аллея. Мы будем пить молодое вино, закусывать лимонами прямо с деревьев… Я уложу тебя на ковер из гиацинтов…

Гарри расплылся в улыбке – он явственно представил тенистую аллею, белеющий среди сочной зелени мраморный фонтан, услышал его звонкую струю, ощутил лимонный аромат. Это Драко перебирал тонкими пальцами его волосы, гладил висок. От него пахло лимонным гелем для душа, свежестью, юным здоровым телом. Гарри перехватил губами его пальцы, поцеловал, слегка прикусил. Драко наклонился к нему, жемчужные зубы блеснули в улыбке. Гарри почувствовал теплое дыхание на своем лице, ментоловый запах зубной пасты. Его ресницы опустились, горячая волна окатила тело, сладко потянуло низ живота. Драко быстро поцеловал его в лоб и отстранился. Гарри не смог сдержать обиженного стона. Он распахнул глаза, приподнялся на локтях.

Драко с плутовской улыбкой положил ладони на свой пояс. Он развязывал его нарочито неторопливо, будто думал о чем-то совершенно другом. Гарри замер, затаил дыхание. Зеленый бархат мягко соскользнул на ковер. Белоснежная батистовая сорочка была лишь немного длиннее обычной рубашки и не могла скрыть возбуждения. Драко дернул завязки на груди, и со змеиной грацией выскользнул из тонкой, шелковистой ткани. У Гарри перехватило дыхание – юный Гермес предстал перед ним во всем очаровании божественной наготы. Драко тщательно удалял растительность, и его тело было столь же безупречно, как мраморное изваяние – нет, лучше, гораздо лучше! Оно было живым, теплым, трепещущим. Безукоризненные пропорции могли бы быть созданы резцом великого скульптора, совершенные формы, как будто облиты молочно-белой кожей, гладкой, как полированный мрамор, но мягкой, податливой, живой… Драко коснулся пальцами своего бедра, и на идеальной поверхности появилась ямочка, он провел линию вверх, оставляя розовый след. Поставил ногу на кровать – Гарри залюбовался его узкой ступней, длинными пальцами с ровными ногтями, покрытыми перламутровым лаком, точеной лодыжкой, круглым коленом. Драко гладил внутреннюю поверхность бедра, его ладонь проникала все глубже, он ласкал себя, раздвигая ягодицы, и его член подрагивал в нетерпении, все больше удлиняясь.

Гарри задыхался от восторга. Сам он стеснялся своего тела и даже наедине с собой не был способен на столь откровенные ласки, а пережитый кошмар никак не добавил ему раскованности. По правде сказать, он опасался, что ужасные воспоминания сделают секс для него невозможным, но Драко своей чувственностью, непосредственностью и нежностью постепенно отогревал заледеневшее сердце, пробуждал жажду жизни и любви во всех ее проявлениях. Он не торопил, не просил, он предлагал всего себя, свое тело, свою утонченную сексуальность, и тело Гарри отзывалось на этот страстный призыв.

Драко обхватил пальцами свой член, не толстый, но длинный, пропорциональный всему его стройному телу. Его дыхание участилось, глаза затуманились, на щеках разгорались яркие пятна. Кадык ходил ходуном, из горла вырывались резкие, гортанные звуки. Гарри дышал в унисон, его бедра ритмично поднимались, ягодичные мышцы сжимались и разжимались. Ладонь Драко двигалась все быстрее, все резче… Он со стоном выдохнул, изливая перламутровую жидкость, животворящее семя.

- О-о…

Руки безвольно упали вдоль тела. Но через мгновение Драко сорвал одеяло и, упав на колени, припал к Гарри, словно измученный жаждой кочевник к роднику в оазисе. Он жадно вобрал в себя его член, сосал, облизывал, насаживал себя на него. Гарри не сдерживал себя, не мог сдерживаться! Он мощными толчками вбивался в сладострастный рот, чувствуя приближение кульминации. Его тело содрогнулось, словно в агонии, перед глазами вспыхнул ослепительный свет, и опустилась тьма. Жизнь покидала его, истекая спермой.

- Ах! Сладкий, - простонал Драко, падая рядом.

Гари чувствовал прикосновение его горячего плеча, но был настолько обессилен, что не мог поднять век.

- Самый сладкий, - шепот рядом с его ухом, - самый желанный.

Гарри приоткрыл глаза, Драко лежал на животе, повернув к нему голову. Растрепанные светлые волосы, длинное стройное тело, упругие ягодицы – вот кого на самом деле нужно именовать прекраснозадым. Такой красивый, такой любимый, такой желанный! Гарри мучительно, до боли в сердце, захотелось отдать всего себя, почувствовать его в себе, вдвоем испытать оргазм, принять его семя. Это будет, обязательно будет! Скоро! Быть может на море или в роще Сицилии. Его оставят кошмары, он сможет насладиться любимым и подарить ему наслаждение.

- А мы успеем попасть на Кипр на мой день рождения? – вспомнил Гарри их разговор.

Драко усмехнулся:
- Мы отпразднуем твой день рождения, когда прибудем на Кипр. Хоть 31 июля, хоть… через месяц.
- Через месяц?!
- Это вряд ли. Процесс не будет долгим, - произнес Драко серьезно, – Снейпу не отвертеться. Блейз только напрасно портит себе репутацию, защищая его.
- И все-таки, - вздохнул Гарри, - все-таки обвинять его должен был я.
- В чем? В том, что он опоил тебя и вынуждал к сексу? В том, что сделал тебе ребенка?

От этих слов Гарри прошиб холодный пот. Он согласился бы умереть, лишь бы скрыть все это. Но сдаваться он не умел:
- Я обвинил бы его в краже моих денег.
- А Снейп заявил бы, что ты сам ему позволил, как любовнику. И предъявил доказательства ваших отношений. Ты думаешь, этот гад пожалел бы тебя?!
- А тебя? Если он захочет отомстить тебе?
- Мне? Мне Снейп ничего сделать не может. Он даже не может меня оболгать, - уверенно заявил Драко.

В самом деле, не может. Из-за Непреложного обета. Гарри вспомнил тот давний случай. Кажется, прошлой весной Снейп был сильно недоволен Драко, даже угрожал ему, но ничего сделать не посмел.

- Я помню, кто-то умер, и Снейп пытался тебя обвинить. А я еще злился, что он этого не сделал, а, наоборот…

Драко нахмурился:
- О, да! Снейпу фантазии не занимать, представляю, что он наговорил.
- Он ничего не сказал, - Гарри и сам не понимал, почему от этого до сих пор обидно. – Рявкнул, чтобы я не лез не в свое дело и выгнал.
- А ему и говорить не надо. Он прекрасно справляется без слов – губы подожмет, бровь вздернет – сам знаешь.

Так оно и было. Снейп всякий раз обрывал его, стоило заговорить о Драко, но само молчание было весьма красноречиво. А Гарри тогда злился, что Снейп не хочет наказать «противного хорька» - ведь сам же им недоволен! – и не замечал, не хотел замечать, как плохо Драко.

- Я думаю, за пару недель мы управимся. Снейп сядет пожизненно. Жаль, смертную казнь отменили.

Гарри поежился. Раньше он был против смертной казни, но… Но сейчас уже не был уверен в целесообразности ее отмены.

- Снейп не выйдет на свободу, - сказал Драко жестко. – Никогда. Я обещаю.