«Король Талига не может лгать».
Вера Камша, «Отблески Этерны».
Вера Камша, «Отблески Этерны».
читать дальшеРаскаленное добела солнце плавило не только асфальт, но и камни брусчатки в Старом Городе. Гарри, жмурясь от невыносимо яркого света, устало брел по бесконечным улицам. Знойный воздух колыхался перед ним, причудливо искажал перспективу. Соленый пот разъедал лицо, высыхая под жгучими лучами, стягивал кожу. Хоть бы облачко набежало! Или порыв ветерка, или тенистое дерево! Выбеленные солнцем стены однообразных домов, закрытые ставнями окна, запертые двери, глухие заборы. Нет даже козырьков над дверями! Он уже еле переставлял ноги, словно преодолевал силовое поле, часто прерывисто дышал. В горле пересохло, распухший язык царапал небо. Облизывая потрескавшиеся губы, Гарри обжигался соленой горечью пота. На поворотах перед глазами вспыхивали серебристые искры, и голова, ставшая непомерной тяжелой, тянула его по замысловатой траектории.
Его повело в сторону, и Гарри заметил слева, чуть позади, приоткрытую дверь полуподвала. Он устремился в прохладную тень, и только спустившись по выщербленным ступеням, понял, что даже не взглянул на вывеску. Помещение тонуло в полумраке. Как это часто бывает во сне, Гарри знал, что попал в магазин, хоть и не мог разглядеть предполагаемого товара на полках, а вместо прилавка видел перед собой украшенный резьбой стол.
- Можно воды? Попить… пожалуйста, - просипел он и не узнал своего голоса.
За спиной раздался приближающийся шелест, словно длинные полы мантии мели каменные плита пола. На столе возник бокал с прозрачной водой. Гарри оглянулся, но никого не увидел. Он обернулся к вожделенной жидкости:
- Спасибо? Э… спасибо.
К бокалу протянулась рука, длинные бледные пальцы сжимали темное горлышко флакона. На среднем - ровным зеленым светом сиял огромный изумруд в серебряном кружеве оправы. Манжеты белой пеной наползали на костяшки. Флакон немного наклонился, чуть-чуть, золотисто-медовая капля повисла на горлышке.
«Нет! Нет! Нет!» - крик рвал его изнутри. Это Гарри реальный знал об опасности, но Гарри из сна зачарованно смотрел на изумруд. Капля сорвалась в бокал. Еще одна. Еще…
- Нет! Не пей! Не делай этого! – заорал Гарри в голос.
Его двойник доверчиво протягивал руку. Пальцы сомкнулись на ножке бокала.
- Не-е-ет!!!
- Проснись, проснись! Гарри, Гарри, что с тобой?! Проснись!
Задыхаясь, он сел на кровати. Мертвой хваткой вцепился в одеяло. Драко обнимал его за плечи, тревожно заглядывал в глаза.
- Тебе приснился кошмар. Все уже закончилось…
- Я видел, как Снейп дал мне зелье! Я увидел во сне… я вспомнил! Он подлил его у меня на глазах… Я видел, видел… Я выпил сам!
- Снейп подлил зелье у тебя на глазах? Гарри, это был сон!
- Но я видел! Я вспомнил, как он подливал зелье! А я смотрел на его проклятый изумруд… Он его зачаровал!
- Изумруд?
- Перстень! Серебряный перстень с изумрудом.
- Гарри, Снейп не носит перстней… никогда не носил.
Точно. Не было у Снейпа перстней. И таких вот белопенных кружевных манжет…
- Так значит…. мне приснился сон? Обычный сон?
- Кошмар. Подожди-ка.
Драко поцеловал его в лоб и встал с кровати. Гарри обессилено откинулся на подушку. Отчаянно стучавшее сердце понемногу успокаивалось, возвращаясь к нормальному ритму.
Была глубокая ночь. Раковина полностью раскрылась, огромная жемчужина на перламутровом ложе заливала спальню мягким неярким сиянием. Драко пересек комнату, словно проплыл в лунном свете, вышел, но через несколько минут вернулся с хрустальным флаконом.
- Зелье Сна без сновидений, – пояснил он. – Надо было тебе выпить вечером.
- Я же не знал, - с усилием улыбнулся Гарри, приподнимаясь на локтях. – Давно кошмаров не было.
- Ты устал, - Драко взъерошил его волосы. - Вымотался за этот процесс. Скоро все закончится.
Гарри взял флакон, поднес было к губам, но заколебался:
- Если я сейчас зелье выпью, как я завтра утром встану?
- Сегодня, - поправил Драко. – Уже третий час ночи.
- Тем более.
- А зачем тебе утром вставать? Это мне на заседание опаздывать нельзя, а ты спи хоть до обеда.
- Нет. Я так не могу. Я должен быть на суде. Особенно завтра. Ты же будешь давать показания!
Драко вздохнул:
- Тебе решать. Без зелья ты не выспишься, сам знаешь. С зельем хотя бы отдохнешь.
Он был прав. Гарри знал, что заснуть не сможет. Будет лежать и ворочаться, вздыхать, проваливаться в забытье, наполненное кошмарами, вырываться из него с криком. И Драко не отдохнет с ним. Вздохнув, он выпил зелье и улегся поудобнее. Драко скользнул под одеяло, обнял его. Гарри прижался к нему, уткнулся носом в шею, сладко пахнущую гиацинтами. Уже засыпая, он почувствовал, как напряглись мышцы возлюбленного, дыхание стало неглубоким, прерывистым.
- Что случилось? – пробормотал, преодолевая сонное оцепенение. – Что с тобой?
- Ничего, мой хороший, - выдохнул Драко сквозь зубы, - все в порядке. Спи. Я люблю тебя.
Сквозь тонкий шелк пижамы он ощущал его возбуждение, но ответить лаской не мог – сон властно накрыл его.
Утром Гарри предсказуемо не мог оторвать головы от подушки. Он буквально сполз с постели и, не открывая глаз, побрел в ванную комнату. Медленно, очень медленно чистил зубы. Драко подошел сзади, обнял за талию.
- Спишь? – промурлыкал в ухо. – А я говорил, не нужно вставать!
Дразня, лизнул мочку уха, прихватил зубами.
- Давай проткнем тебе ухо и вденем серьгу!
Гарри отчаянно замотал головой.
- Ма-а-аленькую! Крошечную совсем. С бриллиантом.
Гарри знал, что Драко сейчас скосил глаза на зеркало и любуется их отражением. Сам он без очков видел только расплывчатое цветное пятно.
- Повернись ко мне.
Он послушался. Драко двумя пальцами поднял его подбородок и нежно провел по щеке зачарованной бритвой. Гарри запрокинул голову и прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Мягкие чуткие пальцы властно поворачивали его лицо. Острая бритва плавно скользила, касаясь кожи легко, словно, целуя. Когда она прочертила дорожку на шее, Гарри застонал и вцепился обеими руками в раковину. Драко хмыкнул, но не остановился. Еще несколько минут сладкой пытки, и всякая выдержка покинула Гарри, он извивался всем телом, не думая о возможном порезе.
- О-о!
Пальцы на его подбородке начали подрагивать. Они пылали жаром. Лицо Драко разрумянилось.
- В душ! - выдохнул он и отбросил бритву. – Быстро!
Гарри стянул пижамные штаны и отбросил их ногой в сторону. Он нырнул за прозрачную занавеску. Поток теплой воды не охладил его, наоборот. Драко тут же присоединился к нему. Он не снял сорочку, и тонкий шелк мгновенно намок, облепил его торс. Гарри едва не кончил от одного этого зрелища. Он потянулся к своему настоятельно требующему внимания члену, но Драко перехватил его руку и положил свою ладонь. Длинные пальцы сомкнулись нежно и уверенно. Гарри не понял, как его собственная ладонь легла на бедро Драко. Он робко погладил гладкую кожу, коснулся жаждущий плоти. Его действия исторгли у Драко сдавленный стон, рука задвигалась интенсивней. Гарри, подчинился ритму. Быстрее, быстрее… Финиш! Они кончили одновременно. Прижались друг к другу, опасаясь упасть, если разомкнуться объятия.
Вопреки обыкновению, этим утром Гарри с аппетитом позавтракал. Он быстро оделся и насмешливо наблюдал, как перед зеркалом прихорашивается Драко, чьи сборы всегда занимали ровно столько времени, сколько было до выхода из дома. Гарри подозревал, что, если они куда-нибудь пойдут вечером, Драко так весь день и будет перебирать запонки, перстни и прочие необходимые, по его мнению, аксессуары. На этот раз он остановился на изящной булавке из белого золота с тремя черными жемчужинами, изумительно сочетающейся с дымчато-серым шелковым галстуком. Строгая мантия грифельно-серого цвета оттеняла светлые, как расплавленное серебро, глаза, подчеркивала нежность его юношеской кожи, хрупкость стройной фигуры. Выглядывающие из рукавов узкие полоски манжет сияли сахарной белизной. Из многочисленных колец Драко выбрал старинный перстень-печатку из черной бронзы. К тому времени, как он закончил собираться, голова у Гарри стала тяжелой, мысли неповоротливыми. Зелье Сна без сновидений еще действовало, и принять Тонизирующее было нельзя.
Аппарация едва не заставила его расстаться с завтраком. Несмотря на ранний час, солнце нещадно палило, и в зале суда уже было очень жарко. Гарри с тоской подумал, что сейчас соберется народ, и очень скоро будет нечем дышать. Рон, у которого сегодня был выходной, встретил их у дверей. Вполне по-дружески кивнул Драко и широко улыбнулся Гарри. Был он раздражающе свеж и бодр – после ночного дежурства принял ледяной душ и напился Тонизирующего, не иначе! Гермиона уже заняла свое место обвинителя, Драко присоединился к ней.
Рон с беспокойством поглядывал на Гарри. Бледный, под глазами темные круги. Не выспался? Драко, конечно, выглядел отлично, как новенький галеон, но в его глазах Рон различал тщательно скрываемую тревогу. Год назад он бы ее не заметил, но за время подготовки к процессу неплохо узнал Хорька, хоть и не отвык мысленно называть его так. Покидая Гарри, Драко нахмурился и на мгновение прикусил губу. Он действительно беспокоился о Гарри, и для Рона это было самым важным. За искреннюю заботу он прощал и надменный тон, и жеманные манеры, и побрякушки.
Гарри зевнул и потер переносицу. Наверное, кошмары измучили. Неудивительно. Рон и представить не мог, как можно пережить такое. Как можно такое сотворить?! У него просто в голове не укладывалось, сколько бы Гермиона не рассказывала, о патологической страсти, любви-ненависти, фиксации на объекте… Воровство денег – это он понимал, изготовление и продажу запрещенных зелий, занятия Темными Искусствами – тоже. Но зачем Снейпу понадобился Гарри? Он же все получил! Свободу, хорошую должность, возможность заниматься всякими сомнительными экспериментами. Заступничество Гарри Поттера обеспечивало ему безопасность и лояльное отношение окружающих. Снейп должен был с него пылинки сдувать, чтобы и дальше жить припеваючи. Нашел бы какого-нибудь мальчика, лучшего всего сына осужденных Пожирателей, и делал бы с ним все, что заблагорассудится! Глупо же было, рисковать! Особенно, зелье свое экспериментальное подливать. Вот выносил бы Гарри ребенка, а дальше что? Как этот факт фонду «Заря надежды» представить? Быть может, он – маньяк, сумасшедший. Столько лет над своим сознанием издевался, то ли раздваивал, то ли другую личность выращивал – вот и доигрался!
Рон хмыкнул, представив Снейпа, одной рукой накладывающего исцеляющие чары, другой – душащего пациента, и тут же испуганно скосил глаза на Гарри. Нет, он не заметил неуместного веселья. Смотрел, не отрываясь, на Драко Малфоя, который уже начал свое выступление. Рону его показания были известны наизусть, Гарри, в общем-то, тоже, но слушал он, затаив дыхание.
Снейп возглавил Исследовательский Отдел в госпитале Святого Мунго почти два года назад. По сути, он занимался всеми нестандартными случаями – редкими и неправильно наложенными проклятиями, ранее неизвестными и неверно сваренными зельями, неизученными заболеваниями. Его Отдел давал заключение о качестве зелий и эффективности применяемых методов, проверял обстоятельства смерти пациентов. У Снейпа было много возможностей для злоупотреблений. Драко рассказывал о них обстоятельно и убедительно. Плохо, что потом будут выступать свидетели. Обязательно найдется кто-нибудь, вроде этой дурочки Кэтти Белл, станет утверждать, будто Снейп – герой и спаситель. Разумеется, Гермиона докажет суду, что непроверенное зелье является непроверенным зельем, а сомнительный метод – сомнительным методом, но осадок останется. Сам Рон не мог по-настоящему осуждать Снейпа за то, что он не бездействовал, чтя инструкции и предписания, а рисковал, изобретая эффективный способ. Скорее всего, сидящие в зале люди будут испытывать сходные чувства. Если бы все эпизоды заканчивались так же благополучно, как случай с мисс Ларкин, Снейп мог бы отделаться формальным порицанием. Поэтому придется изучать все малоприятные подробности и доказывать, что при традиционном лечении больные имели шансы на выздоровление.
Рон вздохнул. Драко рассказывал о несчастном охотнике «Пушек Педдл», который выжил после того, как бладжер сломал ему шею, но остался полностью парализованным. Гермиона возлагала большие надежды на его родителей, оплакивающих загубленное будущее сына. Большую тревогу у нее вызывал мистер Мэтьюз, потерявший нерожденного сына. Он успел развестись со своей чудом выжившей женой и настолько явно считал ее смерть незначительной ценой за попытку спасти младенца, что вряд ли вызвал бы сочувствие.
Драко сделал паузу, чтобы перевести дыхание. И заговорил вновь. Эмилиус Бенбери уже много лет тяжело болел, находился между жизнью и смертью. Последние годы он постоянно жил и лечился в Германии, но недавно вернулся на родину и, сразу же, попал в Мунго. Разумеется, такой сложный случай курировал Исследовательский Отдел. Драко опросил мистера Бенбери и передал Снейпу записи, особо упомянул, что их новая разработка может вступить в реакцию с компонентами, входящими в состав зелья, которое пациент принимал в Германии. Однако наставник и непосредственный начальник отмахнулся от его слов, сказал, что их совместная разработка может стать золотой жилой, и, если Драко готов отказаться от своей доли, то он не намерен терять галлеоны. Он уверял, что никакой реакции не будет – за столько лет организм Бенбери адаптировался ко всяким сочетаниям. Драко поверил. После первого приема самочувствие пациента заметно улучшилось, после второго казалось, что выздоровление близко, после третьего – он скончался. Снейп потребовал уничтожить записи о зелье, которое мистер Бенбери принимал в Германии, и Драко вынужден был ему подчиниться. Результаты посмертной экспертизы были фальсифицированы. Сделать это не составляло труда, так как Снейп ее и проводил.
Драко завершил свое выступление. Судья Боунс дал слово обвиняемому.
- Я не могу опровергнуть слова Драко Малфоя, - равнодушно прозвучал негромкий голос.
Не только Рон решил, что он ослышался. Зал в едином порыве подался вперед, восклицания слились в неразборчивый гул. Судья ударил молотком по столу.
- Вы признаете свою вину?
В наступившей тишине было слышно, как жужжит муха. Оглушительно. Лицо Снейпа выражало скуку и отвращение.
- Я не могу опровергнуть слова Драко Малфоя.
- И все? Все закончилось? – Гарри никак не мог поверить.
- Почти, - отозвался Драко. – Дождемся приговора, тогда все и закончится.
Рону показалось, что он слегка помрачнел. Тоже, наверное, вымотался. А еще сидеть в духоте, ждать пока судьи насовещаются. Гарри уже не бледный, а зеленый, то и дело ладонь к виску прижимает. Сам Рон спокойно переносил и жару, и нехватку свежего воздуха, куда больше его мучило отсутствие еды. Он уже сбегал в ближайший трактир, принес сэндвичи и сливочное пиво в корзине со льдом. Даже Драко, которому полагалось брезговать подобным напитком, сейчас с наслаждением пил холодную шипучку. Тем более, Гермиона - для нее этот напиток оставался одной из немногих слабостей.
- Хорошо, что обошлись без свидетелей, - сказала она, вытирая губы платочком. – Уйму времени сберегли. Да, и за Мэтьюса я опасалась.
- А я говорил, не нужно его на процесс приглашать, - лениво отозвался Драко
- Я и не приглашала! Он сам пришел, рвался выступить. Сколько я ему не объясняла, что в подобных случаях, как правило, спасают мать.
- Это, как раз, ерунда. Можно было воззвать к чувствам собравшихся. Какая мать согласится сохранить свою жизнь, ценой жизни своего ребенка! Но если бы этот жирный боров, обсыпанный перхотью начал своим писклявым волоском верещать, что ему нужен был сын… да, еще перечислил бы, сколько он потратил на «глупую корову, которая не смогла родить ему наследника», настроил бы всех против нас.
- Постойте, - Гарри выглядел изумленным, - разве Снейп в этом не виноват?
- Что значит «не виноват»? – негодующе фыркнула Гермиона. – Он принял решение вызывать искусственные роды. Он сказал, что не видит другого способа спасти жизнь матери. Понимаешь? Это было его решение и его ответственность.
- Но другого способа не было? Она бы умерла?
- Никто не знает, - сказал Драко тихо. – Скажи, ты веришь, что он руководствовался не своекорыстными соображениями?
Гарри молчал.
- Ты веришь, что жизнь какой-то незнакомой ведьмы имела для него значение? Жизнь ее ребенка?
- Нет.
- Вот. И судьи должны понять, что не имела. Никто не собирается приписывать Снейпу несуществующие преступления, но этот случай характеризует его. Вкупе с остальными.
Гарри задумчиво кивнул, и уставился пустыми глазами в окно. Рон почувствовал неловкость. Он не знал, как приободрить друга, чтобы это не выглядело унизительной и самодовольной жалостью. Ему не хватало воображения представить, что пережил Гарри, и он стыдился своей нечуткости. Разговор смолк сам собой. Лед в корзине растаял. Последнюю бутылку, от которой отказался Гарри, разлили на троих.
Колокол сообщил о конце совещания. Нужно было возвращаться в зал. Публика занимала свои места. Ввели обвиняемого. Лицо его защитника было совершенно нечитаемым. Вошли судьи. Обвиняемого признали виновным по всем пунктам.
- Северус Тобиас Снейп приговаривается к ослеплению и пожизненному заключению в Башне.
Слова председателя были встречены одобрительным гулом.
- Приговор будет приведен в исполнение, спустя сутки, считая от настоящего часа, дабы обвиняемый мог завершить свои дела.
- Почему ослепление? – спросил Гарри уже на улице.
- Мера предосторожности, - ответила Гермиона. – От нее отказались, когда заключенных стали охранять дементоры. Сейчас вернули. Для ментальной магии, как правило, нужен зрительный контакт, и не всем нужна палочка.
Гарри вздрогнул. Едва слышно шепнул: «Посмотри, на меня».
- Слепому убежать проблематично, - вставил свое слово Рон, больше для того, чтобы отвлечь друга от самоистязания.
- Мы сняли консервацию с нескольких Башен, - пояснила Гермиона.
Она по праву гордилась своим участием в реформе системы наказания.
- Давайте обсудим эту интереснейшую тему в более прохладном месте, - вмешался Драко. – Я сейчас расплавлюсь от жары.
Сад Малфоев показался Рону райским островком в океане июльского зноя. И не только ему.
- Авалон, - восхищенно прошептала Гермиона. – Чувствуешь запах яблок?
В тени деревьев журчал ручеек, прихотливо огибающий искусно расставленные камни. В круглом пруду плавали величавые нимфеи. Беседка на берегу была увита хмелем.
- Не уверен, стоит ли предлагать чай, - задумчиво произнес Драко. – Кто-нибудь желает?
Все отказались. На столе появился кувшин с темным элем. Рон с наслаждением пил крепкий холодный напиток и слушал, как Гермиона рассказывает о Башнях, построенных еще до Основателей. Тогда могущественные маги жили обособленно, нередко вели междоусобные войны и пленных врагов заточали в массивные зачарованные сооружения. Позже Башни стали использовать для особо важных и опасных преступников. Когда Министерство привлекло на службу дементоров, их запечатали, основным местом заключения стал Азкабан. После победы над Волдемортом эту крепость вместе с островом отдали дементорам. Местом заключения особо опасных преступников решено было вновь сделать Башни. Для их охраны, разумеется, требовалось больше авроров, что решало одну из серьезных проблем – открывались новые рабочие места.
Солнце клонилось к горизонту. Лучи, пробивавшиеся сквозь листву, вспыхивали в волосах Гермионы красным золотом. Драко откинулся на спинку скамьи и положил руку на плечо Гарри. В пруду громко и даже мелодично пели жабы. Рон дождался, когда Гермиона прервется, чтобы сделать глоток эля, и поднялся.
- Хорошо у вас, но нам пора. Мне завтра с утра на службу.
- А раньше, - не могла успокоиться Гермиона, - приговор приводили в исполнение публично. Но мы решили, что это не гуманно… - кажется, она была слегка пьяна.
- Пошли, - Рон потянул ее. – Всего вам хорошего.
Они аппарировали в квартиру Гермиону.
- У тебя глаза цвета ячменного пива, - Рон чувствовал, что в голове у него слегка шумит.
Гермиона хихикнула. Он притянул ее к себе.
- Шальные, хмельные… И волосы – завитки хмеля… даже пахнут, - он втянул воздух, - хмелем и солодом… и губы… пьянят…
Гермиона, обычно сдержанная, прижималась к нему всем телом и отвечала на поцелуи с горячей страстью. Она вытащила из-за пояса рубашку, впилась в спину ногтями. Оторвавшись друг от друга на мгновение, они избавились от одежды и рухнули на кровать.
- Мы победили! – прошептала Гермиона, расслабленно раскинувшись на постели. – Мы сделали это, понимаешь?! Мы победили Снейпа!
Рон подгреб ее к себе и провалился в сон.
В следующей главе появится Снейп и выяснится подоплека истории.