6.
читать дальшеМейсон так и не пришел в сознание, ни когда его осматривал Марк и пытался остановить кровь, ни когда за дело взялись врачи скорой. Быть может, к лучшему – он не чувствовал боли, но Мэри дрожала от страха, видя застывшее лицо. Она отчаянно прислушивалась, надеясь уловить хоть вздох.
- Мэри… - едва различимо коснулось слуха.
Она подалась вперед. Нет, глаза закрыты, заострившееся черты неподвижны. Послышалось. Очень хотелось услышать, вот и показалось…
- Мэри… - сухие губы шевельнулись почти беззвучно.
Она не сдержала всхлип.
- Я здесь! Мейсон, ты слышишь меня? Я с тобой! – она крепко сжала холодные пальцы.
- Мэри… - веки задрожали, лицо исказилось судорогой.
- Больно? – какой нелепый вопрос!
- Нет… Ты простишь?.. Простишь… меня? – тихий голос рвется, замирает.
- Я… Я простила! Давно! Это не важно, - зачем говорить об этом сейчас?
- Важно, - вместо улыбки получилась болезненная гримаса, но глаза Мейсон все же приоткрыл. – Важнее… всего… Я люблю тебя… - выдохнул с отчаянным усилием, словно боялся не успеть. А ведь, и правда, боялся!
- Люблю… больше жизни… Ты и есть… жизнь… Без тебя… ничего… - он с трудом выталкивал слова, посеревшие губы плохо слушались, на лбу выступила испарина.
- Мейсон! – Мэри вскрикнула слишком громко и понизила голос до шепота. - Не надо разговаривать. Я… - она запнулась, - люблю тебя, - проговорила торопливо и закусила губу. – Люблю… - поднесла его руку к губам, прижала подушечки пальцев.
- Мэри! – голос был слабым, но в нем звенела радость.
Мэри прижала ладонь Мейсона к своей груди, будто надеялась унять пустившееся вскачь сердце. Он улыбнулся, робко, и слегка сжал ее пальцы.
- Я не вижу… твоего лица… - Мейсон нахмурил брови. - Сейчас ночь?
- Ночь?! – Мэри оглянулась. Электрический свет был не слишком ярким, но… Она облизнула вмиг пересохшие губы, не зная, что сказать.
- Понятно… - Мейсон прикрыл глаза. – Я думал… почему так темно?.. А это у меня…
- Это ничего не значит! Ничего. Так бывает.
- Я знаю, - прошептал он, закрывая глаза.
- Сперва, надо пройти обследование, выслушать врачей, - Мэри не знала, кого она пытается успокоить его или себя. – Не нужно раньше времени… - паниковать, она не договорила. Перехватило дыхание.
- Все будет хорошо, - прошептал Мейсон успокаивающе. – Поверь… Все теперь… будет… хорошо… Если ты… со мной… - голос звучал все глуше, паузы становились длиннее. – Только… не уходи… - хриплое дыхание прерывалось.
- Мейсон!
Его пальцы разжались безвольно. На бинт упала прозрачная капля, расплылась. Откуда? Мэри всхлипнула и поняла, что плачет.
***
Мейсон
Я прихожу в себя, словно выныриваю из моря. Полное беззвучие сменяется шорохами, поскрипыванием, шелестом, далекими отзвуками разнообразных шумов. В легкие врывается воздух, пахнет йодом - почти, как водорослями - и дезинфекцией. Я открываю глаза... захлебываюсь темнотой. Зажмуриваюсь, борясь с нахлынувшей паникой. Ночь! Это ночь... Ночью видно хоть что-то! Тем более в больнице - здесь не бывает абсолютной темноты!
- Мейсон!
Дрожащий голос возвращает мне способность дышать. Мэри...
- Все будет хорошо.
Нежные пальцы касаются моей щеки. Ужас отступает. Я открываю глаза. Чернота. Абсолютная.
- Все будет хорошо...
Она меня уговаривает... или себя? Я пытаюсь представить, каково это сидеть у больничной постели. Делаю усилие:
- Все... хорошо...
- Мейсон! - она сжимает мои пальцы, и я верю, что все на самом деле будет хорошо. -Ты жив! Ты со мной... Все будет хорошо. Я не могу тебя потерять! Я поняла, что не могу без тебя...
- Ты останешься со мной? Моей женой...
- Да, - ее голос прерывается судорожным всхлипом. - Я люблю тебя, - теплая капля падает мне на лицо.
- Все будет хорошо, - шепчу убежденно. - Я уверен...
Конец первой части.