Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам
Часть 3. Омут памяти
...Гарри без колебаний, с полной беззаветной готовностью, как будто это могло облегчить его горе, опустил голову в каменный сосуд.
Эпизоды 1,2: 1969г.
Эпизод первый: встреча с чудесным.
читать дальшеОн оказался на ярком солнце, и земля под его ногами была тёплой. Распрямившись, он увидел, что стоит на почти пустой детской площадке. Вдали на горизонте виднелась одинокая труба. Две девочки качались на качелях, а из-за кустов за ними наблюдал худенький мальчик. Его чёрные волосы были давно не стрижены, а одежду как будто нарочно подбирали не по размеру: джинсы были коротки, зато широченная потрёпанная куртка сгодилась бы взрослому мужчине; рубашка под ней была чудная, с чем-то вроде жабо.
Гарри подошёл к мальчику поближе. Снеггу было на вид лет девять-десять — бледный жилистый заморыш. Он жадными глазами смотрел на младшую из девочек, которая раскачивалась всё выше — выше, чем сестра.
— Лили, перестань! — крикнула старшая.
Но девочка пустила качели на полную высоту, и оттуда взлетела в воздух — взлетела совершенно буквально, взмыла в небо с громким хохотом, а потом, вместо того чтобы упасть на шершавый асфальт, спланировала по воздуху, как акробатка. Она парила в воздухе невероятно долго и приземлилась невероятно легко.
— Мама не разрешила тебе так делать! — Петунья затормозила свои качели, со скрипом проведя по асфальту подошвами сандалий, и соскочила вниз, руки в боки. — Мама ведь говорила тебе, что так нельзя, Лили!
— Но ведь ничего не случилось, — рассмеялась в ответ Лили. — Тунья, гляди. Смотри, как я умею!
Петунья огляделась. На площадке никого не было, кроме них и Снегга, но о нём девочки не знали. Лили сорвала увядший цветок с куста, за которым прятался Снегг. Петунья медленно двинулась к ней, явно разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока сестра подойдёт поближе, чтобы ясно всё видеть, и раскрыла ладонь. Цветок лежал на ней, открывая и закрывая лепестки, как странная многогубая устрица.
— Прекрати! — взвизгнула Петунья.
— Тебе же от этого не больно! — откликнулась Лили, однако сомкнула ладонь и бросила цветок на землю.
— Так нельзя, — сказала Петунья, но глаза её продолжали следить за упавшим на землю цветком. — Как ты это делаешь? — спросила она с явной завистью в голосе.
— Всё понятно, правда? — Снегг не мог больше сдерживаться и выскочил из-за кустов. Петунья завизжала и бросилась назад к качелям, а Лили, хотя явно испугалась, не тронулась с места. Снегг, видимо, пожалел о своём чересчур внезапном появлении. Он глядел на Лили, и его худые щеки заливались тусклым румянцем.
— Что понятно? — спросила Лили.
Снегг был явно взволнован. Бросив взгляд на Петунью, стоявшую довольно далеко, за качелями, он понизил голос и сказал:
— Я знаю, кто ты.
— В смысле?
— Ты… ты колдунья, — прошептал Снегг.
Девочка, похоже, обиделась.
— Обзываться нехорошо!
Она гордо задрала нос, повернулась и пошла прочь, к сестре.
— Да нет же! — крикнул Снегг ей вслед. Он весь раскраснелся, и Гарри удивило, почему он не снимет свою дурацкую широкую куртку, — наверное, стеснялся рубашки с оборочками. Он пошлёпал за девочками, похожий на неуклюжую летучую мышь и на самого себя много лет спустя.
Сёстры смотрели на него с дружным неодобрением, вцепившись каждая в свои качели, как будто это был «домик» в игре в пятнашки.
— Ты правда колдунья, — сказал Снегг Лили. — Правда. Я давно за тобой наблюдаю. Но ничего плохого в этом нет. Моя мама тоже колдунья, а сам я — волшебник.
Петунья обдала его раскатами смеха, как холодной водой.
— Волшебник! — взвизгнула она, окончательно оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением. — Я знаю, кто ты. Ты сын этих Снеггов. Они живут у реки, в Паучьем тупике, — сказала она Лили, и по её тону ясно было, что этот адрес — плохая рекомендация в её глазах. — А зачем ты за нами шпионил?
— Я не шпионил! — сказал Снегг, стоя на солнцепеке, весь красный, лохматый и несчастный. — Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, — добавил он презрительно. — Ты — магл.
Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снегга говорил сам за себя.
— Пошли, Лили, мы уходим! — резко бросила она.
Лили тут же повиновалась. Уходя, она пристально взглянула на Снегга. Он стоял и смотрел, как они выходят за ограду площадки. Гарри, единственный, кто наблюдал сейчас за ним, почувствовал его горькое разочарование и понял, что Снегг давно готовился к этому разговору и что всё вышло совсем не так…
Вопреки названию, глава История Принца повествует не о нем. ТА часть его жизни, что не связана с Гарри Поттером и его родителями, остается за кадром. Роулинг выводит маленького Северуса на сцену в момент знакомства с Лили Эванс. Разумеется, кое-что об этом мальчике можно сказать. Петуния пренебрежительно отзывается о Тупике Прядильщиков, видимо, не самом благополучном районе, и о Снейпах, вероятно, не самой благополучной семье. Он сам выглядит лет на 9-10, бледный, худой заморыш, похожий на неуклюжую летучую мышь. Ему и в самом деле ещё нет 11 (в следующем эпизоде упоминается, что письма из Хогвартса он ещё не получил), и вряд ли меньше 9 - не мог заморыш выглядеть старше своего возраста. Одет он не просто бедно - одежду можно перешить, облагородить, вид будет скромный, но приличный - родителей, похоже, мало заботит внешний облик ребёнка. У маленького Северуса джинсы коротки, куртка широченная, рубашка с оборками - то ли мамина блузка, то ли вооще ее девичье наследство, он давно не стрижен. Сам Северус понимает, что выглядит он непрезентабельно и стыдится этого.
Наверное Гарри сразу вспомнил самого себя - обноски Дадли, непослушные волосы, презрительные отзывы о родителях. Сходство между мальчиками есть - их заброшенность, неприкаянность, одиночество. Однако Дурсли жили в благополучном районе, в благоустроенном ухоженном доме, Гарри был знаком с бытовым комфортом не понаслышке, тогда как Северус видел порядок и уют только со стороны. Дурсли пытались придать племяннику пристойный вид, почему и стригли его чаще, чем любого другого ребенка (хоть и безуспешно). У Гарри было множество обязанностей по дому, а Северус, похоже, был предоставлен сам себе. Гарри Поттер не знал, что он волшебник, странности, происходящие с ним, были ему непонятны, они провоцировали наказания (хотя порой и спасали в трудных ситуациях). Рассказ Хагрида стал для него откровением - он узнал о самом себе, о своих родителей, о Магическом Мире. Северус Снейп знал и о магии, и о том, что сам он - маг. Наверное, он чувствовал себя изгнанником из Магического Мира, бесконечно одиноким среди чужих и чуждых магглов, от которых необходимо таиться. Он всей душой стремился в Край волшебный и родной, к тем, кто подобен ему, кто говорит на том же языке, поймет и примет его.
Случилось чудо - среди магглов Северус увидел волшебницу! Он наблюдал за девочкой и, убедившись, устремился к ней. Северус так рвался рассказать Лили о магии, что поспешил, запутался в словах - напугал и оттолкнул ее. Для него было очень важно разделить с другим человеком свои мечты.
Северус ошибся, сочтя чудом магию магглорожденной девочки. Чудесно не это, и даже не она сама, чудесна душа мальчика. Слепой не видит красоту цветка, глухой не слышит мелодии, черствый не чувствует другого человека. Северус всей душой тянулся к светлой магии Лили, он нуждался в ее понимании и одобрении, готов был делиться своим самым ценным сокровищем - знанием о реальности волшебства, вместе с ней он хотел войти в Магический Мир.
Однако на чудо взирают не только с благоговением, но и с опаской - вдруг, это что-то чудовищное? Так смотрит Петуния - то, что делает сестра ее и пугает, и притягивает, и заставляет чувствовать себя ущербной. ЕЕ буквально разрывают противоречивые чувства - ей тоже хочется уметь делать также, она понимает, что не может, знает, что это опасно, злится на непослушание младшей сестры, испытывает беспомощность перед тем, чего не может ни понять, ни контролировать. Появление Снейпа помогает снять внутренний конфликт - все эти странности можно осудить, как опасное чудачество, приструнить Лили, вернуть привычную картину мира, в которой приличные люди такими вещами не занимаются.
Надо сказать, сама Лили никак не пытается облегчить задачу для своей старшей сестры. Как и Гарри она живет среди магглов и не знает о волшебстве, но в отличии от него она - явно любимый ребенок. Все ее поведение, свободное, непринужденное, раскованное, свидетельствует об этом. Призывы к Петунии к порядку Лили игнорирует, слова о запрете родителей не производят на нее никакого действия, похоже. она знает, что ее не накажут. Как только Лили чувствует угрозу извне, от этого странного мальчика, что говорит такие непонятные вещи, она бросается под крылышко сестры, признавая ее власть и ответственность за происходящее. А ведь Северус подошел к ним, потому что Лили колдовала, хотя Петуния и пыталась ее остановить!
Лили Эванс - еще сущий ребенок. Любимый, похоже, балованный ребенок, который знает, что ничего плохого с ним случиться не может, а если он что-то и натворит, есть старшие, которые все исправят. она очень милая, непосредственная, обаятельная. Неудивительно, что ее все любили. Однако есть несколько тревожных звоночков. Нечуткость - Лили совершенно не чувствует беспокойства сестра, игнорирует ее призывы прекратить колдовство, продолжая развлекаться так, как ей нравится. "Тебе же не больно", - говорит она испуганной Петунии, как будто физическая боль - единственное, что можно принимать во внимание. Впрочем, цветок после этого Лили все же бросила Беспечность - Лили пренебрегает запретом родителей, опасностью, что ее колдовство увидят посторонние. Конечно, девочка еще очень мала, чтобы делать какие-то выводы.
...Гарри без колебаний, с полной беззаветной готовностью, как будто это могло облегчить его горе, опустил голову в каменный сосуд.
Эпизоды 1,2: 1969г.
Не славы и не коровы,
Не тяжкой короны земной
Пошли мне Господь второго,
Чтоб вытянул петь со мной.
Чтоб было с кем пассоваться,
Аукаться через степь,
Для сердца, не для овации
На два голоса спеть...
Прошу не любви ворованной,
Не милости на денек
Пошли мне Господь второго,
Чтоб не был так одинок.
Не тяжкой короны земной
Пошли мне Господь второго,
Чтоб вытянул петь со мной.
Чтоб было с кем пассоваться,
Аукаться через степь,
Для сердца, не для овации
На два голоса спеть...
Прошу не любви ворованной,
Не милости на денек
Пошли мне Господь второго,
Чтоб не был так одинок.
Эпизод первый: встреча с чудесным.
читать дальшеОн оказался на ярком солнце, и земля под его ногами была тёплой. Распрямившись, он увидел, что стоит на почти пустой детской площадке. Вдали на горизонте виднелась одинокая труба. Две девочки качались на качелях, а из-за кустов за ними наблюдал худенький мальчик. Его чёрные волосы были давно не стрижены, а одежду как будто нарочно подбирали не по размеру: джинсы были коротки, зато широченная потрёпанная куртка сгодилась бы взрослому мужчине; рубашка под ней была чудная, с чем-то вроде жабо.
Гарри подошёл к мальчику поближе. Снеггу было на вид лет девять-десять — бледный жилистый заморыш. Он жадными глазами смотрел на младшую из девочек, которая раскачивалась всё выше — выше, чем сестра.
— Лили, перестань! — крикнула старшая.
Но девочка пустила качели на полную высоту, и оттуда взлетела в воздух — взлетела совершенно буквально, взмыла в небо с громким хохотом, а потом, вместо того чтобы упасть на шершавый асфальт, спланировала по воздуху, как акробатка. Она парила в воздухе невероятно долго и приземлилась невероятно легко.
— Мама не разрешила тебе так делать! — Петунья затормозила свои качели, со скрипом проведя по асфальту подошвами сандалий, и соскочила вниз, руки в боки. — Мама ведь говорила тебе, что так нельзя, Лили!
— Но ведь ничего не случилось, — рассмеялась в ответ Лили. — Тунья, гляди. Смотри, как я умею!
Петунья огляделась. На площадке никого не было, кроме них и Снегга, но о нём девочки не знали. Лили сорвала увядший цветок с куста, за которым прятался Снегг. Петунья медленно двинулась к ней, явно разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока сестра подойдёт поближе, чтобы ясно всё видеть, и раскрыла ладонь. Цветок лежал на ней, открывая и закрывая лепестки, как странная многогубая устрица.
— Прекрати! — взвизгнула Петунья.
— Тебе же от этого не больно! — откликнулась Лили, однако сомкнула ладонь и бросила цветок на землю.
— Так нельзя, — сказала Петунья, но глаза её продолжали следить за упавшим на землю цветком. — Как ты это делаешь? — спросила она с явной завистью в голосе.
— Всё понятно, правда? — Снегг не мог больше сдерживаться и выскочил из-за кустов. Петунья завизжала и бросилась назад к качелям, а Лили, хотя явно испугалась, не тронулась с места. Снегг, видимо, пожалел о своём чересчур внезапном появлении. Он глядел на Лили, и его худые щеки заливались тусклым румянцем.
— Что понятно? — спросила Лили.
Снегг был явно взволнован. Бросив взгляд на Петунью, стоявшую довольно далеко, за качелями, он понизил голос и сказал:
— Я знаю, кто ты.
— В смысле?
— Ты… ты колдунья, — прошептал Снегг.
Девочка, похоже, обиделась.
— Обзываться нехорошо!
Она гордо задрала нос, повернулась и пошла прочь, к сестре.
— Да нет же! — крикнул Снегг ей вслед. Он весь раскраснелся, и Гарри удивило, почему он не снимет свою дурацкую широкую куртку, — наверное, стеснялся рубашки с оборочками. Он пошлёпал за девочками, похожий на неуклюжую летучую мышь и на самого себя много лет спустя.
Сёстры смотрели на него с дружным неодобрением, вцепившись каждая в свои качели, как будто это был «домик» в игре в пятнашки.
— Ты правда колдунья, — сказал Снегг Лили. — Правда. Я давно за тобой наблюдаю. Но ничего плохого в этом нет. Моя мама тоже колдунья, а сам я — волшебник.
Петунья обдала его раскатами смеха, как холодной водой.
— Волшебник! — взвизгнула она, окончательно оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением. — Я знаю, кто ты. Ты сын этих Снеггов. Они живут у реки, в Паучьем тупике, — сказала она Лили, и по её тону ясно было, что этот адрес — плохая рекомендация в её глазах. — А зачем ты за нами шпионил?
— Я не шпионил! — сказал Снегг, стоя на солнцепеке, весь красный, лохматый и несчастный. — Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, — добавил он презрительно. — Ты — магл.
Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снегга говорил сам за себя.
— Пошли, Лили, мы уходим! — резко бросила она.
Лили тут же повиновалась. Уходя, она пристально взглянула на Снегга. Он стоял и смотрел, как они выходят за ограду площадки. Гарри, единственный, кто наблюдал сейчас за ним, почувствовал его горькое разочарование и понял, что Снегг давно готовился к этому разговору и что всё вышло совсем не так…
Вопреки названию, глава История Принца повествует не о нем. ТА часть его жизни, что не связана с Гарри Поттером и его родителями, остается за кадром. Роулинг выводит маленького Северуса на сцену в момент знакомства с Лили Эванс. Разумеется, кое-что об этом мальчике можно сказать. Петуния пренебрежительно отзывается о Тупике Прядильщиков, видимо, не самом благополучном районе, и о Снейпах, вероятно, не самой благополучной семье. Он сам выглядит лет на 9-10, бледный, худой заморыш, похожий на неуклюжую летучую мышь. Ему и в самом деле ещё нет 11 (в следующем эпизоде упоминается, что письма из Хогвартса он ещё не получил), и вряд ли меньше 9 - не мог заморыш выглядеть старше своего возраста. Одет он не просто бедно - одежду можно перешить, облагородить, вид будет скромный, но приличный - родителей, похоже, мало заботит внешний облик ребёнка. У маленького Северуса джинсы коротки, куртка широченная, рубашка с оборками - то ли мамина блузка, то ли вооще ее девичье наследство, он давно не стрижен. Сам Северус понимает, что выглядит он непрезентабельно и стыдится этого.
Наверное Гарри сразу вспомнил самого себя - обноски Дадли, непослушные волосы, презрительные отзывы о родителях. Сходство между мальчиками есть - их заброшенность, неприкаянность, одиночество. Однако Дурсли жили в благополучном районе, в благоустроенном ухоженном доме, Гарри был знаком с бытовым комфортом не понаслышке, тогда как Северус видел порядок и уют только со стороны. Дурсли пытались придать племяннику пристойный вид, почему и стригли его чаще, чем любого другого ребенка (хоть и безуспешно). У Гарри было множество обязанностей по дому, а Северус, похоже, был предоставлен сам себе. Гарри Поттер не знал, что он волшебник, странности, происходящие с ним, были ему непонятны, они провоцировали наказания (хотя порой и спасали в трудных ситуациях). Рассказ Хагрида стал для него откровением - он узнал о самом себе, о своих родителей, о Магическом Мире. Северус Снейп знал и о магии, и о том, что сам он - маг. Наверное, он чувствовал себя изгнанником из Магического Мира, бесконечно одиноким среди чужих и чуждых магглов, от которых необходимо таиться. Он всей душой стремился в Край волшебный и родной, к тем, кто подобен ему, кто говорит на том же языке, поймет и примет его.
Случилось чудо - среди магглов Северус увидел волшебницу! Он наблюдал за девочкой и, убедившись, устремился к ней. Северус так рвался рассказать Лили о магии, что поспешил, запутался в словах - напугал и оттолкнул ее. Для него было очень важно разделить с другим человеком свои мечты.
Северус ошибся, сочтя чудом магию магглорожденной девочки. Чудесно не это, и даже не она сама, чудесна душа мальчика. Слепой не видит красоту цветка, глухой не слышит мелодии, черствый не чувствует другого человека. Северус всей душой тянулся к светлой магии Лили, он нуждался в ее понимании и одобрении, готов был делиться своим самым ценным сокровищем - знанием о реальности волшебства, вместе с ней он хотел войти в Магический Мир.
Однако на чудо взирают не только с благоговением, но и с опаской - вдруг, это что-то чудовищное? Так смотрит Петуния - то, что делает сестра ее и пугает, и притягивает, и заставляет чувствовать себя ущербной. ЕЕ буквально разрывают противоречивые чувства - ей тоже хочется уметь делать также, она понимает, что не может, знает, что это опасно, злится на непослушание младшей сестры, испытывает беспомощность перед тем, чего не может ни понять, ни контролировать. Появление Снейпа помогает снять внутренний конфликт - все эти странности можно осудить, как опасное чудачество, приструнить Лили, вернуть привычную картину мира, в которой приличные люди такими вещами не занимаются.
Надо сказать, сама Лили никак не пытается облегчить задачу для своей старшей сестры. Как и Гарри она живет среди магглов и не знает о волшебстве, но в отличии от него она - явно любимый ребенок. Все ее поведение, свободное, непринужденное, раскованное, свидетельствует об этом. Призывы к Петунии к порядку Лили игнорирует, слова о запрете родителей не производят на нее никакого действия, похоже. она знает, что ее не накажут. Как только Лили чувствует угрозу извне, от этого странного мальчика, что говорит такие непонятные вещи, она бросается под крылышко сестры, признавая ее власть и ответственность за происходящее. А ведь Северус подошел к ним, потому что Лили колдовала, хотя Петуния и пыталась ее остановить!
Лили Эванс - еще сущий ребенок. Любимый, похоже, балованный ребенок, который знает, что ничего плохого с ним случиться не может, а если он что-то и натворит, есть старшие, которые все исправят. она очень милая, непосредственная, обаятельная. Неудивительно, что ее все любили. Однако есть несколько тревожных звоночков. Нечуткость - Лили совершенно не чувствует беспокойства сестра, игнорирует ее призывы прекратить колдовство, продолжая развлекаться так, как ей нравится. "Тебе же не больно", - говорит она испуганной Петунии, как будто физическая боль - единственное, что можно принимать во внимание. Впрочем, цветок после этого Лили все же бросила Беспечность - Лили пренебрегает запретом родителей, опасностью, что ее колдовство увидят посторонние. Конечно, девочка еще очень мала, чтобы делать какие-то выводы.
@темы: "ГП", "сорвать покров"
-
-
27.02.2015 в 13:29Погуглите мужскую и мальчиковую одежду того времени. Она с пышными жабо, оборками и т.п. Так что в рубашке Снейпа для конца 60-х ничего странного нет.
-
-
27.02.2015 в 13:43Я долго крутила вариант - рубашку купили на Диагон-аллее, она соответствует принятой у волшебником моде, но... Никто не будет покупать одну нарядную рубашку, чтобы комбинировать ее с джинсами не по размеру и слишком большой курткой. Когда есть деньги одеваются целиком - ультрамодно и экстравагантно, стильно и элегантно, добротно и удобно. Когда не хватает средств, покупают максимально практичное, нейтральное, не модное, чтобы носить можно было постоянно и долгое время. Я не вижу в этих эпизодах сильного мальчика в ультра одном вызывающем костюме, нестриженного, чтобы походить на известного музыканта. Я вижу запущенного ребёнка, одетого лишь бы не ходил голым.
-
-
27.02.2015 в 13:50Ааа, так тогда получается, что такая одежда была странной _для Гарри_, и только для него? Он-то видел моду только 80-х и 90-х в действии.
ИМХО, Снейпу-старшему тоже были не по душе все эти жабо - вряд ли Тобиас носил бы их.
-
-
27.02.2015 в 14:53Петуния спрашивает не мамина ли на нем блузка? - возможно, девочка из провинции не в курсе модных тенденций, вот только Северус тут же вспыхивает.
-
-
27.02.2015 в 17:02-
-
27.02.2015 в 17:21Понятна только цель автора на данном этапе: показать, что Северус нищий, бедно и странно одетый и вообще "какой-то не такой". О чем и речь.
Я вот не могу совместить рубашку в оборках, потому что модная, с джинсами не по размеру, курткой с чужого плеча и адресом, который плохая рекомендация. У меня складывается непротиворечивый образ бледного неуклюжего задохлика из неблагополучной семьи, живущего в неблагополучном районе, давно нестриженного и абы как одетого.
-
-
27.02.2015 в 18:30Есть еще вариант - Эйлин, увидев что модны рубашки с воланами действительно отдала/переделала сыну свою, решив, что сойдет за модную. Судя по всему, домашним хозяйством Эйлин занималась не особо охотно, шить ни магловски, ни магически не умела (и не она одна).
Но, вообще-то, материнская блузка на мальчике 9 лет сидеть не будет никак, Эйлин всё же не настолько анорексична. Так что Петунья, скорее всего, задает такой вопрос из злости, а не потому, что рубашка женская или еще что.
Кроме того, для парня одеть папину куртку - это круто, а не по бедности. Т.е. папина куртка еще ни о чем не говорит. Когда девочка напяливает мамины туфли на каблуке и выходит в таком виде гулять - это от желания быть взрослее, а не от отсутствия обуви. С курткой может быть тот же эффект.
Гарри же вещи "с чужого плеча" однозначно трактует как бедность и невнимание родителей, исходя из своего опыта.
-
-
27.02.2015 в 19:56Все поголовно. И в столице, и в маленьком промышленном городке на севере страны. Музыканты и пэры, профессора и шахтеры, служащие и рабочие ткацкоц фабрики... Только Петунии рубашка кажется странной - не видела она других мальчиков, не знает, что они носят.
Одна рубашка ни о чем не говорит, как и одна куртка, одни джинсы, бледность, худоба, нестриженность, стеснение... Все в совокупности создаёт определённый образ. Гарри Поттер может трактовать увиденное неверно, но воспоминания Снейпа это не только то, что его вдохновило, но и то, что Роулинг сочла нужным донести до читателей. Я думаю, она нашла бы способ намекнуть, что Гарри понял как-то не так.
-
-
27.02.2015 в 20:08Погуглите одежду того времени. Я серьезно, я ведь могу ошибаться.
Кроме того, мода же очень быстро меняется, и то, что носили 3-5 лет назад вполне может выглядеть странно в глазах 10-летнего ребенка. Сейчас, кстати, мода гораздо демократичнее и разнообразнее, чем была во второй половине 20 века.
Насколько я помню, тогда именно что "все носили".
Я к тому, что Снейпы бедны, но вряд ли там такая уж тотальная нищета - скорее пренебрежение внешним видом. Что, ИМХО, и дальше за Снейпом потянется - ему плевать, как он выглядит.
-
-
27.02.2015 в 23:48скорее пренебрежение внешним видом
Так я ж об этом и написала! Что просто бедность может быть опрятной, подогнанной - вид бедный, но приличный, а в случае с маленьким Северусом налицо именно небрежность подхода - неустроенность быта, отсутствия стремления к комфорту, к приличному и пристойному.
-
-
28.02.2015 в 02:49Это не слишком обидно было бы. А вот сравнить пацана с девчонкой (хотя бы и по блузе) - обидно, и весьма. Цель Петунии была - куснуть побольнее. Она ревновала Лили и к новому приятелю, и к миру, в который ей не было доступа, а в таком состоянии некоторые люди "обретают дар"
-
-
03.03.2015 в 09:43Очень интересны фотографии На улицах Англии и Джон Балмер Северная Англии 1960-1970.
Основная мысль: мужская одежда все ещё консервативна - сорочки и костюмы, свитера и пуловеры, джинсы, как рабочая одежда. Постепенно распространяется культура хиппи - клеш, цветастые рубашки. Никаких оборок и жабо. Ультрамодные рубашки с отложным воротником. На фотографиях с улиц обыватели одеты очень скромно. Пожалуй, единственное отличие от родных советских - женщины в брюках и джинсы.