Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам
Глава 27. Все проходит... И это пройдёт.
читать дальшеМейсон оставил Круза у телефона разбуженного консьержа и вернулся в квартиру к Мери. Уходя, он включил все светильники, и теперь после ночной тьмы на улице и полумрака коридора, яркий электрический свет бил по глазам. Мери сидела на диване, там где Мейсон ее оставил, только поджала ноги, завернувшись в его пиджак. Она вздрогнула всем телом, когда хлопнула дверь, вскинула голову. Ужас в расширенных глазах хлестнул плетью.
- Он мертв, - Мейсон пересек комнату и остановился рядом с Мери, опасаясь сделать лишнее движение, напугать ее, напомнить о происшедшем.
- Мёртв... - повторила она недоверчиво.
Мейсон присел на корточки перед диваном, нерешительно коснулся выступающего под плотной тканью локтя.
- Не справился с управлением, врезался в столб, - Мейсон отчаянно искал слова утешения и не находил их. Больше всего ему хотелось схватить ее в охапку, спрятать в объятиях, но он не знал, как будет воспринят такой собственнический жест напуганной женщиной. Едва коснувшись волос, готов был убрать руку, но Мери прильнула к нему, как ребёнок в поисках защиты. Обняв ее Мейсон сел рядом на диван.
- Все закончилось.
Мери всхлипнула, положила голову ему на плечо. Он погладил ее волосы и заговорил, лишь бы разбить эту давящую тишину, наполненную немым криком.
- Все будет хорошо. Сейчас приедет полиция... Скорая...
- Зачем... скорая? - Мери приподняла голову. - Не надо...
- У тебя на подбородке след удара, - подушечками пальцев Мейсон едва притронулся чуть выше покрасневшего участка. - Ты сама знаешь, чем это чревато.
- И губы разбиты, - прошептала Мери.
- Это не страшно, - заверил Мейсон. - Даже я вижу, что не понадобятся швы. А вот возможным сотрясением мозга шутить не стоит.
Ответа не было. Он уже пожалел о своих словах, когда Мери произнесла глухим голосом:
- Он ударил меня по губам, когда я назвала его больным.
- Он и был болен.
- Болен... Твердил, что любит меня, больше жизни... Говорил, что хочет... хотел с того самого дня, как увидел... Что все сделал бы, лишь бы... лишь бы я любила его... по-настоящему... Как... Кристи, - Мери резко вскинула голову, заговорила торопливо. - Он сказал, я ускользнула от него, и ему досталась Кристи, а это совсем не то... Мейсон! Он... Он сделал это с Кристи! С моей сестрой! Она же ещё ребёнок... Что он сотворил с ней!
Слёзы катились по щекам, грудь сотрясали рыдания. "Не плачь, пожалуйста! Не плачь!" - Мейсон понимал, что произносить этих слов, которые рвались у него из горла, нельзя. Он гладил плечи Мери, стараясь передать своё тепло, свою поддержку.
- Я думала, Кристи взбаломошная девчонка, а она просто пыталась сбежать из этого кошмара. Я упрекала ее за неблагодарность, за грубость, говорила, что ей следует с уважением относиться к брату и матери. Любить их! Брат мучил ее на протяжении многих лет, а мать ничего не замечала! Кристи должна ненавидеть меня! Она никогда... никогда не простит...
- Нет, - Мейсон крепко обнял ее, - нет. Мы найдём твою сестру. У неё будет другая жизнь. Стив умер, Мери. Навсегда. Он никому не причинит зла. Уже никогда.
Все пройдёт. И забудется. А что не забудется, спрячется за повседневной суетой, будет напоминать о себе редкими приступами боли, тоски о том, чего не исправить и не вернуть. Все пройдёт.
- Больше никому не причинит зла... - с горечью произнесла Мери и вдруг отстранилась, испуганно глядя на него. - Он сказал, что уничтожит тебя, если я не уеду! Сказал, что обеспечил тебе смертную казнь, но если я вернусь в монастырь, то изменит... статью...
- Он солгал, - быстро ответил Мейсон. - Ты же видишь, я здесь, все в порядке. Он пытался запугать тебя, вот и все.
Все встало на свои места. Стив Бассет не импровизировал с арестом, надеясь на везение, он чётко шёл к своей цели!
- Я не поверила ему, - прошептала Мери. - Не поверила, что невиновного человека можно отправить в тюрьму... Велела ему оставить нас в покое... В него словно вселился бес! Он обозвал меня, - она запнулась, - шлюхой, - пробормотала чуть слышно. - Кричал, что я такая же, как моя сестра. Гоняюсь за мужчинами, отдаюсь за гамбургер в дешёвом мотеле... И что он возьмёт своё... Потому что никакая я не монашка, а развратная девка...
- Мери, Мери, Мери, он был болен! Безумен! Его слова - бред сумасшедшего. Ты чудесная, замечательная, восхитительная. Счастье - смотреть на тебя, слышать твой голос. Тобой любуются все нормальные люди, радуются твоей красоте. Только безумец решится овладеть насильно... Это все равно что... раздавить бабочку. Если бы он выжил, его бы посадили. Понимаешь?
- Да, - всхлипнула Мери. - Я не хочу... - она свела брови, - не хочу никакого суда... следствия...
- Полиции придётся дать показания. Но ты не обязана говорить всю правду. О сестре, о его признаниях. Если не хочешь...
- Не хочу. Ты подскажешь мне, что говорить?
- Этот адвокат всегда к твоим услугам, - шутливый тон не слишком удался ему, но в глазах Мери появился намёк на улыбку.
***
Мейсон оказался прав - накладывать швы не понадобилось. Серьёзных травм у Мери не обнаружили, после обработки ушибов и ссадин, ее отпустили домой. Возвращаться туда, где все напоминало о происшедшем было слишком тяжело даже для такой сильной и храброй девушки, и Мейсону довольно легко удалось убедить ее, что в квартире все ещё работает полиция, которая оставит после себя форменный разгром, а значит, лучше переночевать на яхте. Похоже, оставаться в одиночестве Мери совсем не хотелось, и она позволила уговорить себя.
Круз ещё не вернулся - его объяснения с коллегами грозили затянуться надолго. Мейсон сменил постельное бельё, недобрым словом помянул Иден - могла бы и оставить здесь свой халат! Мери вышла из душа, завернувшись в широкое махровое полотенце. Он оставил ее укладываться и честно ждал за дверью, потихоньку отдирая полировку с панелей.
В каюте стихли шорохи. Мейсон осторожно постучал и спросил:
- К тебе можно?
- Да, - прозвучало глухо, словно из-под одеяла.
Он вошел, Мери лежала на животе, уткнувшись в подушку. Она слегка повернула голову к нему.
- Все в порядке? - спросил, подразумевая, как устроилась? И с опозданием понял, что Мери может истолковать вопрос иначе.
- Да, - ответила она не сразу. - Я думаю... да.
- Тебе не больно?
- Нет, мне дали обезболивающее. И успокоительное. Оно такое... - Мери зевнула, - усыпляющее.
- Вот и хорошо. Отдыхай, а я буду охранять твой сон. Можно?
Невнятное сонное бормотание, Мейсон истолковал, как согласие, и сел в кресло. Мери закрыла глаза, вскоре ее дыхание стало глубоким и ровным. Заснула. Можно глубоко вздохнуть и расслабиться. Нервное напряжение постепенно уходило, оставляя слабость и тошноту. Он прикрыл глаза всего на мгновение, чтобы переждать приступ головокружения, но, открыв, увидел перед собой обеспокоенного Круза.
- Ты спал? - спросил он шепотом. - Или отключился?
Мейсон вытер со лба испарину. Рука слегка дрожала.
- День был... безумный, - вспомнил разговор в машине.
- Не то слово! Поговорим? - Круз указал взглядом на дверь.
- Идем.
***
Круз разлил по бокалам вино. Рубиновая жидкость таинственно мерцала в неярком свете бра.
- Я отстранен от работы на неопределенный срок.
- Ты и был отстранен, - заметил Мейсон.
- Да, - Круз одним глотком ополовинил бокал. - Значок мне оставили, а пистолет пришлось отдать.
Мейсон пригубил вино. Сейчас оно воспринималось, как лекарство.
- Я думаю, обойдется. Конечно, все возможно... но... Скандал не нужен ни полиции, ни прокуратуре.
- Петерсон будет благодарен, - саркастически отметил Круз. - Он так рассчитывал на Бассета!
Вино в бокалах закончилось. Круз вновь наполнил их, поставил на стол вторую бутылку.
Мейсон свел пальцы перед глазами.
- Мы ошиблись, полагая, что Бассет рисковал в расчете на удачу. Он, конечно, был бы рад получить показания от моего отца, но вряд ли всерьез верил, что это ему удастся. Он поторопился использовать отсутствие Петерсона и арестовал меня, чтобы запугать Мери, заставить ее уехать.
- Больной выродок! - выругался Круз.
- Это успокаивает? - Мейсон заломил бровь. - А вот то, что явно больной человек служил в прокуратуре, настораживает.
***
Мери проснулась, как от толчка. Испуганно распахнула глаза, вгляделась в темноту. Липкий страх паутиной опутывал сознание. Она понимала, что находится в безопасности, у друзей, на яхте, но во мраке чудились глаза Стива, пылающие адским огнём, его горький смех. "Ты - жалкая шлюха! Я мечтал о тебе, боготворил тебя, не смел дотронуться... А ты... ты отдалась ему!"
Мери сжалась, дрожа всем телом. Ее глаза привыкали к темноте, очертания комнаты постепенно выступали из мрака. Вот столик, лампа, кресло... Мейсон полулежал на нем и, по-видимому, крепко спал. Иррациональный страх чуть отступил, сердце забилось смелее. Мери приподнялась на локте.
- Мейсон, - собственный голос прозвучал так жалко, что ей стало стыдно. - Мейсон, - повторила шепотом.
Он пошевелился, приоткрыл глаза и резко сел.
- Мери? - спросил тревожно. - Ты в порядке?
Она смутилась.
- Да. Прости...
- Что-то случилось? - он мгновенно оказался рядом с кроватью. Тонкие прохладные пальцы легли на ее лоб, легко коснулись воспаленной кожи на скуле и подбородке. - Больно?
- Нет, - Мери прикрыла глаза, молясь про себя, чтобы он не убрал руку.
- Страшный сон приснился?
- Почти, - она всхлипнула. - Мне страшно.
- Понимаю. Я не хотел оставлять тебя одну.
- На кресле неудобно, - Мери подняла голову, встретила серьёзный взгляд тёмных глаз. - Ложись, - она надеялась, что в темноте не видно вспыхнувших щёк. - Иначе мы толком не отдохнем.
Мейсон сбросил обувь и лег поверх одеяла, не раздеваясь. Осторожно обнял ее за талию, притянул к себе. Мери чувствовала его дыхание на своей шее. Дрожь стихала, уходил страх. Стив был несчастным больным человеком, подумала она. Он умер. Его душа обретет покой. Наверное.
Мери глубоко вздохнула и повернулась на другой бок. Глаза Мейсона были закрыты. Она полюбовалась бархатом ресниц, строгой линией бровей. Вытянула руку из-под одеяла и погладила плечо, тут же ощутила, как напряглись мускулы. Лёгкий поцелуй в кончик носа заставил ее улыбнуться.
- Я люблю тебя, - словно дуновение теплого ветра. - Все будет хорошо, я обещаю.
- Я хочу тебе верить. Очень хочу... Я боюсь... Я не знаю, что будет с нами.
- Я тоже...
Я так старался не проникаться тобой.
Я говорил себе: ну, не может все быть так хорошо,
Но почему же я должен сопротивляться, родная, если я чувствую,
Ты у меня под кожей...
- Это не колыбельная!
- Я пожертвую всем, чем угодно,
Лишь бы ты была рядом,
Несмотря на назойливый голос,
Шепчущий мне по ночам:
"Глупец, ты снова проиграешь!
Послушай рассудок, очнись от этого сна!"
Но едва я пытаюсь,
Мысль о тебе останавливает меня на полпути,
Потому что ты - у меня под кожей.*
- Мейсон! - Мери провела пальцем по его губам. - Давай спать.
Она вытащила из-под него край одеяла и набросила сверху. Ее рука задержалась, уютно устроилась чуть ниже ребер. Под тонкой рубашкой пальцы нащупали острые позвонки. Мери почувствовала, как его ладонь скользнула по талии, легла на бедро. Горячие губы прижались к переносице.
- Спокойной ночи. Никакой назойливый голос не заставит меня отказаться от тебя. Никогда.
________________________________
*Коул Портер I've got you under my skeen.
читать дальшеМейсон оставил Круза у телефона разбуженного консьержа и вернулся в квартиру к Мери. Уходя, он включил все светильники, и теперь после ночной тьмы на улице и полумрака коридора, яркий электрический свет бил по глазам. Мери сидела на диване, там где Мейсон ее оставил, только поджала ноги, завернувшись в его пиджак. Она вздрогнула всем телом, когда хлопнула дверь, вскинула голову. Ужас в расширенных глазах хлестнул плетью.
- Он мертв, - Мейсон пересек комнату и остановился рядом с Мери, опасаясь сделать лишнее движение, напугать ее, напомнить о происшедшем.
- Мёртв... - повторила она недоверчиво.
Мейсон присел на корточки перед диваном, нерешительно коснулся выступающего под плотной тканью локтя.
- Не справился с управлением, врезался в столб, - Мейсон отчаянно искал слова утешения и не находил их. Больше всего ему хотелось схватить ее в охапку, спрятать в объятиях, но он не знал, как будет воспринят такой собственнический жест напуганной женщиной. Едва коснувшись волос, готов был убрать руку, но Мери прильнула к нему, как ребёнок в поисках защиты. Обняв ее Мейсон сел рядом на диван.
- Все закончилось.
Мери всхлипнула, положила голову ему на плечо. Он погладил ее волосы и заговорил, лишь бы разбить эту давящую тишину, наполненную немым криком.
- Все будет хорошо. Сейчас приедет полиция... Скорая...
- Зачем... скорая? - Мери приподняла голову. - Не надо...
- У тебя на подбородке след удара, - подушечками пальцев Мейсон едва притронулся чуть выше покрасневшего участка. - Ты сама знаешь, чем это чревато.
- И губы разбиты, - прошептала Мери.
- Это не страшно, - заверил Мейсон. - Даже я вижу, что не понадобятся швы. А вот возможным сотрясением мозга шутить не стоит.
Ответа не было. Он уже пожалел о своих словах, когда Мери произнесла глухим голосом:
- Он ударил меня по губам, когда я назвала его больным.
- Он и был болен.
- Болен... Твердил, что любит меня, больше жизни... Говорил, что хочет... хотел с того самого дня, как увидел... Что все сделал бы, лишь бы... лишь бы я любила его... по-настоящему... Как... Кристи, - Мери резко вскинула голову, заговорила торопливо. - Он сказал, я ускользнула от него, и ему досталась Кристи, а это совсем не то... Мейсон! Он... Он сделал это с Кристи! С моей сестрой! Она же ещё ребёнок... Что он сотворил с ней!
Слёзы катились по щекам, грудь сотрясали рыдания. "Не плачь, пожалуйста! Не плачь!" - Мейсон понимал, что произносить этих слов, которые рвались у него из горла, нельзя. Он гладил плечи Мери, стараясь передать своё тепло, свою поддержку.
- Я думала, Кристи взбаломошная девчонка, а она просто пыталась сбежать из этого кошмара. Я упрекала ее за неблагодарность, за грубость, говорила, что ей следует с уважением относиться к брату и матери. Любить их! Брат мучил ее на протяжении многих лет, а мать ничего не замечала! Кристи должна ненавидеть меня! Она никогда... никогда не простит...
- Нет, - Мейсон крепко обнял ее, - нет. Мы найдём твою сестру. У неё будет другая жизнь. Стив умер, Мери. Навсегда. Он никому не причинит зла. Уже никогда.
Все пройдёт. И забудется. А что не забудется, спрячется за повседневной суетой, будет напоминать о себе редкими приступами боли, тоски о том, чего не исправить и не вернуть. Все пройдёт.
- Больше никому не причинит зла... - с горечью произнесла Мери и вдруг отстранилась, испуганно глядя на него. - Он сказал, что уничтожит тебя, если я не уеду! Сказал, что обеспечил тебе смертную казнь, но если я вернусь в монастырь, то изменит... статью...
- Он солгал, - быстро ответил Мейсон. - Ты же видишь, я здесь, все в порядке. Он пытался запугать тебя, вот и все.
Все встало на свои места. Стив Бассет не импровизировал с арестом, надеясь на везение, он чётко шёл к своей цели!
- Я не поверила ему, - прошептала Мери. - Не поверила, что невиновного человека можно отправить в тюрьму... Велела ему оставить нас в покое... В него словно вселился бес! Он обозвал меня, - она запнулась, - шлюхой, - пробормотала чуть слышно. - Кричал, что я такая же, как моя сестра. Гоняюсь за мужчинами, отдаюсь за гамбургер в дешёвом мотеле... И что он возьмёт своё... Потому что никакая я не монашка, а развратная девка...
- Мери, Мери, Мери, он был болен! Безумен! Его слова - бред сумасшедшего. Ты чудесная, замечательная, восхитительная. Счастье - смотреть на тебя, слышать твой голос. Тобой любуются все нормальные люди, радуются твоей красоте. Только безумец решится овладеть насильно... Это все равно что... раздавить бабочку. Если бы он выжил, его бы посадили. Понимаешь?
- Да, - всхлипнула Мери. - Я не хочу... - она свела брови, - не хочу никакого суда... следствия...
- Полиции придётся дать показания. Но ты не обязана говорить всю правду. О сестре, о его признаниях. Если не хочешь...
- Не хочу. Ты подскажешь мне, что говорить?
- Этот адвокат всегда к твоим услугам, - шутливый тон не слишком удался ему, но в глазах Мери появился намёк на улыбку.
***
Мейсон оказался прав - накладывать швы не понадобилось. Серьёзных травм у Мери не обнаружили, после обработки ушибов и ссадин, ее отпустили домой. Возвращаться туда, где все напоминало о происшедшем было слишком тяжело даже для такой сильной и храброй девушки, и Мейсону довольно легко удалось убедить ее, что в квартире все ещё работает полиция, которая оставит после себя форменный разгром, а значит, лучше переночевать на яхте. Похоже, оставаться в одиночестве Мери совсем не хотелось, и она позволила уговорить себя.
Круз ещё не вернулся - его объяснения с коллегами грозили затянуться надолго. Мейсон сменил постельное бельё, недобрым словом помянул Иден - могла бы и оставить здесь свой халат! Мери вышла из душа, завернувшись в широкое махровое полотенце. Он оставил ее укладываться и честно ждал за дверью, потихоньку отдирая полировку с панелей.
В каюте стихли шорохи. Мейсон осторожно постучал и спросил:
- К тебе можно?
- Да, - прозвучало глухо, словно из-под одеяла.
Он вошел, Мери лежала на животе, уткнувшись в подушку. Она слегка повернула голову к нему.
- Все в порядке? - спросил, подразумевая, как устроилась? И с опозданием понял, что Мери может истолковать вопрос иначе.
- Да, - ответила она не сразу. - Я думаю... да.
- Тебе не больно?
- Нет, мне дали обезболивающее. И успокоительное. Оно такое... - Мери зевнула, - усыпляющее.
- Вот и хорошо. Отдыхай, а я буду охранять твой сон. Можно?
Невнятное сонное бормотание, Мейсон истолковал, как согласие, и сел в кресло. Мери закрыла глаза, вскоре ее дыхание стало глубоким и ровным. Заснула. Можно глубоко вздохнуть и расслабиться. Нервное напряжение постепенно уходило, оставляя слабость и тошноту. Он прикрыл глаза всего на мгновение, чтобы переждать приступ головокружения, но, открыв, увидел перед собой обеспокоенного Круза.
- Ты спал? - спросил он шепотом. - Или отключился?
Мейсон вытер со лба испарину. Рука слегка дрожала.
- День был... безумный, - вспомнил разговор в машине.
- Не то слово! Поговорим? - Круз указал взглядом на дверь.
- Идем.
***
Круз разлил по бокалам вино. Рубиновая жидкость таинственно мерцала в неярком свете бра.
- Я отстранен от работы на неопределенный срок.
- Ты и был отстранен, - заметил Мейсон.
- Да, - Круз одним глотком ополовинил бокал. - Значок мне оставили, а пистолет пришлось отдать.
Мейсон пригубил вино. Сейчас оно воспринималось, как лекарство.
- Я думаю, обойдется. Конечно, все возможно... но... Скандал не нужен ни полиции, ни прокуратуре.
- Петерсон будет благодарен, - саркастически отметил Круз. - Он так рассчитывал на Бассета!
Вино в бокалах закончилось. Круз вновь наполнил их, поставил на стол вторую бутылку.
Мейсон свел пальцы перед глазами.
- Мы ошиблись, полагая, что Бассет рисковал в расчете на удачу. Он, конечно, был бы рад получить показания от моего отца, но вряд ли всерьез верил, что это ему удастся. Он поторопился использовать отсутствие Петерсона и арестовал меня, чтобы запугать Мери, заставить ее уехать.
- Больной выродок! - выругался Круз.
- Это успокаивает? - Мейсон заломил бровь. - А вот то, что явно больной человек служил в прокуратуре, настораживает.
***
Мери проснулась, как от толчка. Испуганно распахнула глаза, вгляделась в темноту. Липкий страх паутиной опутывал сознание. Она понимала, что находится в безопасности, у друзей, на яхте, но во мраке чудились глаза Стива, пылающие адским огнём, его горький смех. "Ты - жалкая шлюха! Я мечтал о тебе, боготворил тебя, не смел дотронуться... А ты... ты отдалась ему!"
Мери сжалась, дрожа всем телом. Ее глаза привыкали к темноте, очертания комнаты постепенно выступали из мрака. Вот столик, лампа, кресло... Мейсон полулежал на нем и, по-видимому, крепко спал. Иррациональный страх чуть отступил, сердце забилось смелее. Мери приподнялась на локте.
- Мейсон, - собственный голос прозвучал так жалко, что ей стало стыдно. - Мейсон, - повторила шепотом.
Он пошевелился, приоткрыл глаза и резко сел.
- Мери? - спросил тревожно. - Ты в порядке?
Она смутилась.
- Да. Прости...
- Что-то случилось? - он мгновенно оказался рядом с кроватью. Тонкие прохладные пальцы легли на ее лоб, легко коснулись воспаленной кожи на скуле и подбородке. - Больно?
- Нет, - Мери прикрыла глаза, молясь про себя, чтобы он не убрал руку.
- Страшный сон приснился?
- Почти, - она всхлипнула. - Мне страшно.
- Понимаю. Я не хотел оставлять тебя одну.
- На кресле неудобно, - Мери подняла голову, встретила серьёзный взгляд тёмных глаз. - Ложись, - она надеялась, что в темноте не видно вспыхнувших щёк. - Иначе мы толком не отдохнем.
Мейсон сбросил обувь и лег поверх одеяла, не раздеваясь. Осторожно обнял ее за талию, притянул к себе. Мери чувствовала его дыхание на своей шее. Дрожь стихала, уходил страх. Стив был несчастным больным человеком, подумала она. Он умер. Его душа обретет покой. Наверное.
Мери глубоко вздохнула и повернулась на другой бок. Глаза Мейсона были закрыты. Она полюбовалась бархатом ресниц, строгой линией бровей. Вытянула руку из-под одеяла и погладила плечо, тут же ощутила, как напряглись мускулы. Лёгкий поцелуй в кончик носа заставил ее улыбнуться.
- Я люблю тебя, - словно дуновение теплого ветра. - Все будет хорошо, я обещаю.
- Я хочу тебе верить. Очень хочу... Я боюсь... Я не знаю, что будет с нами.
- Я тоже...
Я так старался не проникаться тобой.
Я говорил себе: ну, не может все быть так хорошо,
Но почему же я должен сопротивляться, родная, если я чувствую,
Ты у меня под кожей...
- Это не колыбельная!
- Я пожертвую всем, чем угодно,
Лишь бы ты была рядом,
Несмотря на назойливый голос,
Шепчущий мне по ночам:
"Глупец, ты снова проиграешь!
Послушай рассудок, очнись от этого сна!"
Но едва я пытаюсь,
Мысль о тебе останавливает меня на полпути,
Потому что ты - у меня под кожей.*
- Мейсон! - Мери провела пальцем по его губам. - Давай спать.
Она вытащила из-под него край одеяла и набросила сверху. Ее рука задержалась, уютно устроилась чуть ниже ребер. Под тонкой рубашкой пальцы нащупали острые позвонки. Мери почувствовала, как его ладонь скользнула по талии, легла на бедро. Горячие губы прижались к переносице.
- Спокойной ночи. Никакой назойливый голос не заставит меня отказаться от тебя. Никогда.
________________________________
*Коул Портер I've got you under my skeen.
@темы: "СБ", "мои фанфики", "Я не стану добычей ворона"