Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам
Альдо Ракан помиловал Рокэ Алву и передал его на поруки кардинала Левия (получив жезл).
читать дальше– Я не могу отказать его высокопреосвященству и вызвать неудовольствие его святейшества и держав Золотого Договора, – Альдо не говорил, он рычал, – но если Алва исчезнет из Нохи, ответят головой все… Все, вынуждавшие нас даровать преступнику жизнь. Ваше высокопреосвященство, мы сказали, а вы слышали.
– Мэратон! – Кардинал сложил ладони на груди и улыбнулся. – Мои люди готовы сменить гимнетов прямо сейчас.
– Этого не будет, – отрезал сюзерен. – Рокэ Алву доставит в Ноху цивильная стража и личный полк Повелителя Скал, но не раньше чем будут оговорены условия. Мы согласились сохранить герцогу Алва жизнь, но мы не можем допустить, чтобы он вредил делу Великой Талигойи. Мевен, уведите осужденного. Пока он находится в Гальтарском дворце, за него отвечаете вы.
Альдо задумал совершить убийство. Под предлогом замеченных кэналлийцев он отсылает отряд Карваля, тянет время. Темнеет. Альдо отправляется вместе с кардиналом, послами и своим первым маршалом Эпинэ во дворец, подписывает приказ о переводе узника в Ноху. Отказывается от экскорта кардинала. В карету с Алвой садится брат Пьетро, монах, которого проницательный Дик считает трусом и недотепой.
Во дворце, наконец, собираются ужинать.
Кортеж готов отправиться. Полковник Нокс (ранее человек Люра), сыграв на подозрительности Окделла садится в карету. Опасасаясь нападения на центральной улице, Окделл едет глухим переулком между старыми аббатствами. Четверо конных в ряд, а, следовательно, карету может сопровождать один человек со стороны двери, остальные спереди и сзади.
Ричард в резкой форме отказывает Мевену присоединиться к Ноксу.
Во дворце начинается ужин. Один из послов сообщает недавно полученные сведения и добавляет, что курьер не встретил экскорта. Робер порывается проверить, но Альдо его не отпускает.
Задремав, Ричард пропустил поворот, они поедут по другой улице. Широкая, пятеро в ряд пройдут. Через полчаса будут в Нохе. Решено взять карету в кольцо. Перестроиться не успевают - выстрелы, выскакивают люди с мушкетами. Дик схвачен, остальные сдались, есть убитые. Ворота углового особняка распахнуты, оттуда выходят люди. Была засада!
Мевен тоже связан. Подъезжает карета, распахивается дверь, и вываливается мертвый Нокс, у него на шее след от цепи и след на запястье (запомнить!), выходит монах.
– Факелы поднять! – Офицер поправил мундир и обнажил шпагу. – На караул!
– Господа, это лишнее! – Рокэ Алва, звеня цепями, спрыгнул наземь и огляделся. – Доброй ночи, герцог. Это все-таки вы! Несколько неожиданно, но, не скрою, приятно.
Нужно отвечать, но ответ не находился. Дик смотрел на своего эра, а тот улыбнулся и слегка приподнял бровь, возвращая Ричарда в навсегда ушедшее. Навсегда потому, что мир между ними невозможен. Повелитель Скал верен Альдо Ракану, а в Талигойе Раканов места Воронам нет.
– Господин Первый маршал, мы в полном вашем распоряжении! Какие будут приказания?
Валентин! Валентин со своей спесивой миной среди факельщиков и… Эта тварь сняла траур!
– Предатель! – Веревки вгрызлись в кожу, но было не до них. – Подлый предатель!..
– Ричард, – негромко велел Мевен, – тихо.
Так вот с каким «герцогом» заговорил Ворон… Это дело рук Спрута и его стрелков, расползшихся по городу с попустительства Робера.
– Я убью его! – Кто-то повис у Ричарда на спине, кто-то вцепился в плечо. – Пусти! Обоих… Предатели!
– Говорите, приказания? – Рокэ склонил голову набок. – Найдите что-нибудь выпить, успокойте Окделла, снимите с меня цепи и доложите обстановку. Чем располагаете вы, сколько в городе войск, где они?
– Тобиас, убери этого… Повелителя. – Спина Валентина загородила Ворона, спина предателя, в которую нет возможности всадить кинжал.
– Не слишком далеко, – поправил Алва, подставляя скованные руки кому-то плечистому, – он тоже может быть полезен.
Ужин во дворце продолжается. Появляется гонец и сообщает, что ничего не обнаружил. Кардинал и Эпинэ хотят проверить другие дороги, но Альдо непреклонен. Он предпочитает ждать.
Альдо напоминает о замеченных отрядах кэнналийцев и Давнпорте. Не исключено, что Окделл и Нокс поехали в объезд.
– Если Давенпорт столь опасен, – поежился ургот, – как вышло, что Посольскую палату не предупредили о возможной засаде? Ведь мы все, повторяю, все ездим Триумфальной улицей.
– Для паники нет никаких причин, – заверил Альдо. – Да, мы отправили генерала Карваля, как наиболее опытного в подобных делах, прочесать юго-восточные предместья, но город не остался без защиты.
– Тогда какой смысл везти Алву в обход? – не понял Габайру.
– Герцог Окделл молод, – улыбнулся сюзерен, – днем он проявил отвагу, сейчас проявляет предусмотрительность.
Какая милая шутка, только что-то в ней не то. И в голосе не то, и в том, как старательно глотается мясо и пьется вино. Альдо не ест, не пьет, не шутит, он делает вид.
– Отвага герцога Окделла принадлежит ему самому. – Левий придвинул тарелку к краю стола. – Но вот кому принадлежит его предусмотрительность? Герцог Эпинэ, не будете ли вы столь отважны, что пошлете к Окделлу гонцов?
– Эпинэ будет предусмотрителен, – ввернул Альдо, – и не станет вмешиваться в чужие дела. Гимнет-теньент, пошлите курьера к Мевену.
– Это весьма… предусмотрительно. – Кардинал невозмутимо впился в цыплячье крылышко; сюзерен пьяно стукнул по столу и расхохотался, но он был трезвей Левия.
Дик, Мевен и монах тоже ждут. Прошу заметить, у Пьетро четки из плохонького жемчуга.Окделл, естественно, рвется в драку.
– Не поддавайтесь пустому гневу и словоблудию, – пробормотал монах. Смотреть на него было тошно, любоваться на выплясывающего перед Алвой Спрута – нестерпимо. Не спасало даже чувство правоты. Ну и что, что ты предупреждал сюзерена, а тот не слушал? Правотой меряются после победы, а она ускользает по милости сбежавшего к убийце ублюдка.
– Виконт Мевен, – офицер в лиловом. Знакомое лицо… На коронации он держал Спруту стремя, теперь держит пистолет, – вставайте, вы нужны.
– Кому? – Мевен дернул головой, избавившись наконец от докучливого листка, проступила кровь. Это только ссадина, но Придду свидетели его подлости не нужны.
– Герцог Алва хочет задать вам несколько вопросов.
Алва, не Придд!
– Идемте. – Гимнет-капитан неуклюже – мешали связанные за спиной руки – оторвался от черного ствола. Пьетро суетливо отступил, давая дорогу жертве и палачу. Чего хочет Ворон? Мевен не перейдет на сторону Олларов! Он не предатель!
– Мы идем вместе, – отчеканил Дикон, – наш разговор с Приддом не окончен.
Мысли Окделла:
Святой Алан, Альдо еще ничего не знает! Помощи ждать неоткуда, когда сюзерен узнает правду, Алва будет далеко, а герцог Окделл умрет. Со связанными руками, бессмысленно, позорно, упустив самого страшного врага анаксии. Они с Ноксом обманули всех, кроме Придда. Опасаться кэналлийцев и угодить к «спрутам»… А вдруг засады были везде? Хуан засел на Триумфальной, Придду достался кружной путь, а Карваля обманом выманили из города. Маленький генерал опоздал в Дору, опоздает и сейчас.
Идиот!
Валентин, Рокэ и Мевен переговариваются, Дик их не слышит. Мевена уводят.
Несколько всадников срываются с места, исчезают в темноте, а напротив, в десятке шагов, – Алва. Валентин рядом, а Мевена увели. Куда? Что он рассказал? Гимнет-капитан не знает тайных проходов во дворец, а Ворон?!
Сколько же в нем фальши! Молчать и смотреть в окно, изображать проигравшего и ударить в спину! Алве весело, а Спруту – нет, Спруту что-то не нравится, аж в лице переменился, или это блики? Рыжие блики и боль в руках заполняют ночь, а луна исчезла. Луна забрала Нокса, умылась кровью и растаяла.
Солдат отбросил выгоревший факел, засветил новый, из-за лошадиных спин показался высокий полковник, с ним двое солдат и теньент из «цивильников». Кто – со спины не узнать, но не предатель, а пленник, шпаги нет, руки связаны. Высокий присоединился к Придду, и Дик его узнал. Граф Гирке, в прошлом виконт Альт-Вальдер. Этому есть за что благодарить Ворона: свой титул он снял с его клинка.
Гирке четко, как на смотре, отдал честь, Алва знакомо кивнул и протянул руку, в которую предатель и вцепился. Потом вперед вылез цивильник и торопливо заговорил. Факелы осветили исполненное усердия лицо. Этот теньент ехал за каретой, у него была чалая лошадь. Пустое место, о чем с ним говорить, если только он не шпион, но шпионов не связывают. Значит, трус, как и все, собранные Айнсмеллером. Северяне так не лебезят, если б только они были здесь!
Ворон склонил голову к плечу, он всегда так слушал доклады. Мимо Дика пробежал капрал с корзиной, полной бутылок. Еще бы! Монсеньор потребовал вина, и верные «спруты» добыли, только Алва не оценил, отмахнулся.
Болтун наконец замолчал, и его увели. Алва проводил его взглядом и развернулся боком, брови Валентина сошлись в одну черту. Гирке и безымянный капитан подались вперед, только что рты не открыли. Что-то пошло не так? Вернулся Карваль? Святой Алан, наверняка! Не станет же коротышка гоняться за кэналлийцами ночью! Южане шастают везде, они должны услышать выстрелы!
Ворон что-то сказал, что-то короткое, но Гирке едва не подпрыгнул. Валентин положил руку родичу на плечо и кивнул, Алва усмехнулся и покачал головой: он был уверен в себе, в своих словах, в успехе. «Спруты» переглянулись, и Дику отчего-то показалось, что речь о нем, но четверо у ворот смотрели на улицу…
Простучали копыта – Тобиас и его двойник подвели коней, в том числе и серого мориска. Выходит, Валентин куда-то собрался, а Ворон?! Великаны загородили стоящих, и Дик рванулся к ограде, он должен был видеть! Капрал ухватил юношу за предплечье, но Дикон даже не оскорбился. Солдаты, пули, смерть были рядом, и их не было. Юноша видел только Валентина и Ворона, Придд отдал честь, Алва ответил привычным небрежным жестом. Прихлебатель и господин, предатель и свихнувшийся убийца… Круг замкнулся, еще один круг! Спруты задолжали Раканам, а заплатили Ворону.
Придд сел в седло, звякнули удила, Тобиас набросил на плечи хозяину плащ. Серый! И шляпа серая. Куда он собрался? Три всадника вылетели со двора, следом рванулся четвертый, тот самый, с Золотой улицы… Варден, так его звали… Рэми Варден из Эпинэ, угостивший в Октавианскую ночь оруженосца Ворона касерой, далеко же он пошел! Тогда чесночник хотел убить Килеана, сейчас предал своего герцога и короля.
Вот, с Реми Варденом я не поняла, он был в экскорте. но присоединился к "спрутам", или он изначально с ними?
Ричард вслушался: где-то у Башни Эльвиры раздались выстрелы, потом еще и еще. Затем наступила тишина.Это был патруль, патруль, нарвавшийся на предателей. Неужели всех перебили? Если солдаты были пешими – скорее всего, а кавалеристы ловят кэналлийцев. Боялись Хуана и прозевали Спрута, но выстрелы ночью разносятся далеко, их обязательно услышат. Левий должен был послать кого-то навстречу, поднять тревогу. Должен… Только их ждали со стороны Триумфальной, там и станут искать в первую очередь, но с кем же была перестрелка?
Полк Халлорана, как же он забыл! Его ввели в город только сегодня и разместили между Нохой и Певанским предместьем. Перестрелка вышла с его разъездом, а церковники засели вдоль короткой дороги, улицы они не патрулируют…
– Ведите! – cкомандовал очередной «спрут», махнув рукой в сторону особняка. За лиловыми спинами стражников зашевелились дожидавшиеся своей участи гимнеты. Безоружные и связанные, они понуро побрели в глубь двора, в темноту, и Дик потерял их из виду. Мевена среди пленных не оказалось, и это могло означать самое худшее. Вспомнился лежащий на земле Нокс, нелепо раскинутые ноги, страшный след на шее… Отгоняя настойчивое виденье, юноша прикрыл глаза и поднял голову, пытаясь за деловитой солдатской возней расслышать хоть что-нибудь, но город как вымер – ни крика, ни выстрела, ставень и тот не хлопнет...
Юноша закусил губу, глядя, как «спруты» садятся на коней и выезжают за ворота. Ни Ворона, ни Гирке, ни Мевена видно не было, всем распоряжался незнакомый капитан в лиловом.
Капрал проверил пистолеты, что-то буркнул и тронул коня. У решетки призывно блеснули бутылочные осколки, кобыла переступила с ноги на ногу и послушно потрусила за поводырем.
Кардинал предлагает помощь в поимке кэналлийцев - присоединить к Карвалю тех людей, кто размещен за городом, и усилить подступы к Нохе. Альдо говорит, что примет помощь с благодарностью, если предпринятые Карвалем усилия успехом не увенча
ются. Левий и Габайру собираются проверить Багерлее, Роберу приказано охранять дворец, то есть, не высовываться.
Люди, лошади и карета растаяли в ночном городе, а сюзерен ужинает. Не бросается на стены, не рычит, не трясет гимнетов, а кушает желе. Потому что знает, куда делись Дикон с Мевеном, не ждет их и не хочет, чтобы их нашли. Потому он и от Карваля избавился.
Роберу докладывают, что экскорт спокойно проехал до старых аббатств и пропал. Неожиданное сообщение о выстрелах у Желтой площади, эпинэ понимает, что ехать в Ноху таким путем глупо, но хочет проверить. Альдо не пускает.
Выстрелы в ночи, там, где не ждали, не искали, не думали… Дику не нужно быть убийцей, достаточно из осторожности свернуть, куда добрые люди подскажут, а дальше – дело «Давенпорта».
– Альдо, я должен найти Дикона, – сейчас все и решится, – и я поеду.
– Нет, – отрезал сюзерен, отсекая надежду, – ты мне нужен здесь, Окделл мне нужен там, а Ворон мне не нужен вообще…
И поэтому ты его убил или убиваешь?! Роберу показалось, что он прокричал это вслух, но вокруг мирно горели свечи, а его величество поправлял манжеты и сыто улыбался. Все уже произошло, изменить ничего нельзя, остается ждать известий, прося неизвестно кого, чтобы все стало не так!
Окделл, как всегда тупит.
Отряд шел на рысях, шел уверенно, чтобы не сказать нагло. Кто его вел, было не разглядеть, но Дику казалось, что Ворон: Гирке бы действовал осторожней – обвязал бы лошадям копыта, пробирался задворками, а не гнал напрямую, понять бы еще куда. О том, что сталось с Мевеном, Дикон старался не думать, но надежда еще раз увидеть гимнет-капитана растаяла, когда их с Пьетро вбросили в седла и потащили со двора. Будь виконт жив, он был бы с ними.
Взявшись за гимнет-капитана, Спрут просчитался, хотя выбора у него не было: Пьетро знал только молитвы, а Окделла Придд никогда ни о чем не спросит. Если б не Ворон, Валентин бы со своим врагом уже расправился, но Алва рассудил иначе. Почему? Переманить Повелителя Скал на свою сторону он не рассчитывает, допроса не было, значит, взяли в заложники. Скоро Альдо придется выбирать между жизнью друга и смертью врага. Сюзерен выберет друга и погубит империю: без меча Раканов и древнего знания с Вороном не совладать. Как ни дорога жизнь Повелителя, Золотая Анаксия дороже.
Где-то впереди раздался оклик. Патруль?! Наконец-то! Юноша плотнее сжал лошадиные бока, если б не привязанный к седлу кривоносого повод… Движение застопорилось, солдат ухватил под уздцы лошадь Пьетро, темные всадники сомкнулись вокруг пленных. Сколько в патруле человек, как далеко они от казарм? Если это цивильники, толку не будет, но набранный Айнсмеллером сброд не рискнет остановить отряд… Это южане или кавалеристы Халлорана!
Оклик повторился, он звучал спокойно и дружелюбно. Неизвестный офицер ничего не знал, для него лиловые всадники были слугами одного из знатнейших вельмож Талигойи. Друзьями.
Дикон пошевелил связанными руками, за время пути веревки ослабли, но освободиться не получалось. Оставалось одно – закричать, и будь что будет! Альдо доверил им с Мевеном самого страшного своего врага, Мевен погиб, Алва почти на свободе, но из города ему не вырваться!
Каменные пальцы сдавили горло внезапно и сильно, юноша дернулся, судорожно разинул рот и едва не поперхнулся отвратительной жесткой тряпкой.
– Только вякни, – кривоносый что-то с силой затянул на затылке, – в глотку пропихну.
Сухой комок раздирал рот, горло свело, из глаз хлынули слезы. Не от страха, не от злости – от боли. Дикон попытался вдохнуть, но грудь и шею сдавило, как во время гусиной [6] лихорадки. Юноша опустил голову, пытаясь хотя бы немного вытолкнуть тряпку, сквозь удушье и звон в ушах донеслось равнодушное:
– Именем государя. Кто идет?
– Граф Гирке. Приказ Повелителя Волн.
– Проезжайте.
Альдо умчался по делам, он рад и счастлив. Внезапно появляется встревоженный. Робер полагает, что это еще одно представление. Однако
– Они в самом деле исчезли! – рявкнул сюзерен. – Все сроки вышли, а их нет. И в городе в самом деле стреляли!..
– Это известно второй час, – не выдержал Робер, – что изменилось?
Если не считать того, что тебе донесли об исполнении и ты изволишь гневаться. К кардиналу с дурной новостью сам поедешь или пошлешь глупого маршала?
– Говоришь, что изменилось? – окрысился сюзерен. – Ничего, только все сроки прошли! Все! Я тоже не железный, но анакс не может квохтать, как курица. Я ждал, потому что ничего НЕ МОГЛО произойти, а они пропали.
Альдо в самом деле запаниковал.
– Мой государь, полковник Халлоран доносит, что два эскадрона вверенного ему полка преследуют отряд, предпринявший попытку отбить герцога Алва. Третий эскадрон перемещен непосредственно к Нохе и готов к бою, четвертый остается в резерве.
– Разрубленный Змей! – Альдо шумно вздохнул и бросился в кресло. – Кого преследуют? Где? Что вообще происходит?
Замечательный вопрос и какой своевременный.
– Суб-теньент, – Робер довольно ловко оказался между высочайшим креслом и гонцом, – рассказывайте по порядку. Вы слышали выстрелы? Если да, то где и когда?
– Немногим позже десяти – стреляли довольно далеко и скоро перестали, но я доложил полковнику. Он поручил подготовить два разъезда, и тут снова началась стрельба, быстро смещавшаяся в сторону Данара. Полковник велел выслать разъезды и поднять дежурный эскадрон.
– Что вы нашли? – Альдо и хотел бы не торопить, не получалось.
– Мы не успели выехать, потому что прибыл герцог Придд.
– Закатные твари! – Сюзерен был поражен не меньше Робера. – Что он делал у Нохи?!
– Ехал на исповедь, – с готовностью объяснил гонец, – услышал выстрелы, поскакал туда. Оказалось, у площади Трех Дроздов кэналлийцы напали на отряд, везший в Ноху Алву. Эскорт атаку отбил, началось преследование.
– Кто был с Приддом?! – Нет, Альдо не притворяется, а гонец?
– Двое гвардейцев, очень больших, и раненый теньент.
– Раненый?
– Легко. Герцог Придд был без шляпы и очень торопился… Он потребовал полковника.
Потерять шляпу может каждый, даже Спрут, шляпу – не самообладание!
– Вы его узнали? Я имею в виду Придда…
– Да, господин Первый маршал. И полковник узнал.
– Что Придд еще сказал?
– Что разбойники уходят за Данар, их преследуют, надо помочь гимнетам и цивильникам и отрезать беглецам путь. Сам герцог Придд передал своих людей под командование капитана Мевена.
Что Валентин делал у Нохи, да еще со «своими людьми»? Уж всяко не исповедовался! «Вас следовало не судить, а убить…» Спрут перехватил добычу у Зверя? Или спугнул?
– Где Придд сейчас?
– Отбыл предупредить его высокопреосвященство.
В кого целил Спрут, в Окделла или в Алву? Или Леворукий вновь вмешался и спас своего любимца от «кэналлийцев» Люра? А вдруг это Карваль? Решил не дожидаться казни, он ведь не знал, что ее не будет.
– Я не знал, что наша медуза спелась с Левием…
– Придда может понять только Придд, – слова Ирэны сами стекли с языка, – но в кэналлийцев он играть не станет.
- Посылай разъезды, а остальных держи наготове. И пусть знают: кто притащит Ворона хоть живого, хоть дохлого, станет генералом и богачом! Больше никаких судов и никаких кардиналов… Хватит с меня этой гадины, слышишь?!
Первые выстрелы - нападение на эскорт. Потом инсценировка? Или Валентин на кого-то наткнулся и завязалась перестрелка? В любом случае он изобразил преследование, отвлекая внимание на себя, а его люди под руководством Гирке спокойно увозят Дика.
Логика Окделла:
Сколько раз он говорил и Альдо, и Роберу, что Валентину нельзя верить, но его не слушали. Даже после того, как открылось предательство Эктора, Альдо думал, что Спрут его не предаст, потому что не может вернуться к Олларам. Сюзерен не желал слушать про Джастина, а зря. Придд кинулся не к самозванному регенту, а к любовнику братца. Вместе с Вороном его примут с распростертыми объятиями, и страшно подумать, что начнется, когда в руках у Алвы будет армия.
Звон подков заставил вздрогнуть. Пустыри кончились, кони вновь шли по мостовой, а вокруг теснились дома, мелькнула пара фонарей, и кавалькада выбралась к надвратным башням, в которых дрыхли ничего не подозревающие стражники. Нет, не дрыхли!
Увидев фигуры в кирасах и с факелами, Дикон не поверил собственным глазам. Цивильники застыли двойной шеренгой, загородив проезд, они намеревались исполнить свой долг до конца. Святой Алан, что за дурак ими командует, что за отважный дурак! Надо заклинить решетку и засесть с мушкетами на лестнице и верхних площадках, а они спустились. Дюжина против полусотни!
Офицер цивильников вышел вперед, подняв шпагу в приветствии. Он не дурак. Он, как и те, из патруля, ничего не знает. Гарнизон подняли по тревоге, не сказав, кого опасаться, для стражи лиловые стрелки по-прежнему свои!
Дик изо всей силы саданул шпорами по лошадиным бокам. Кобыла с громким ржаньем рванулась вперед, кривоносый перехватил повод, но было поздно, цивильники увидели связанного пленника в комендантском мундире и… расступились, освобождая проход к воротам. Решетка скрипнула и поползла вверх, под шляпой с белыми перьями мелькнуло знакомое лицо. Так вот куда ускакал Рэми Варден!
Благополучно выехали из столицы, через какое-то время остановились.
Придорожная рощица, в которой они задержались, выстыла насквозь – Зимние Скалы брали свое. Самый холодный месяц. И самый темный.
Конский топот, бегущие волчьи огни… Опять! Кто на этот раз? Дикон развернулся в седле навстречу рвущим тьму факелам.
– Стоять! – Солдат со злостью дернул повод, лошадка Дика испуганно всхрапнула и шагнула назад, ошалело завертел головой Пьетро. Пятна света выросли и расплылись, мелькнули быстрые тени – факельщики, пара «медведей», Придд без шляпы, снова факельщики, солдаты… Человек двадцать. Дикон замер, надеясь услышать шум погони. Тщетно: за Спрутом не гнался никто, кроме тишины.
Все собрались: Ворон, Спрут, Мевен и Дик с монахом.
Ричард торопливо огляделся. Факелов было немного, но для того, чтобы рассмотреть готовый к выступлению отряд, света хватало. Придд собрал, самое малое, полтысячи человек, а в засаде участвовало не больше сотни. Чем в это время занимались остальные, было очевидно. Придд, как и положено Спруту, перекрыл все подступы к Нохе. Какую бы дорогу они с Ноксом ни выбрали, она вела в ловушку, разве что на Триумфальной подоспела бы помощь, и то если кардинал не в заговоре.
– Господин Первый маршал, – Валентин успел надеть шляпу и расправить воротник, – все готово, можем выступать.
– Прекрасно, – Ворон развернул вороного, на конском лбу виднелась белая отметина, – но сперва уладим формальности. Герцог Придд, вы понимаете, что Талиг находится в состоянии войны? Если вы примете сторону Олларов, вам придется стать офицером Северной армии.
– Да, монсеньор, – вильнул хвостом Валентин, – мы готовы.
– Очень хорошо, – похвалил предателя Алва. – Вы присягнули господину в белом?
Валентин еще больше выпрямился в седле. Ну почему он слишком близко, чтобы слышать разговор и слишком далеко, чтоб вмешаться?!
– Монсеньор, я присягал в Лаик. – Спрут говорил громко, громче, чем нужно. – После окончания службы у маршала Рокслея я должен был вновь присягнуть Фердинанду Второму, но Генри Рокслей не успел представить меня к офицерскому чину.
– Его величеству Альдо Первому присягал я! – выкрикнул Дик. – И я буду ему верен до конца!
– На здоровье, – пожал плечами Ворон, – от присяги оруженосца я вас освободил, делайте со своей верностью, что хотите.
– Герцог Алва! – Сейчас самое время решить все раз и навсегда. – Я зову вас на линию! Немедленно, здесь, сейчас! А потом вашего Спрута!
– Юноша, – поморщился Алва, – прекратите говорить пошлости, вы не в Высоком Суде. Герцог Придд, вы присягали господину в белом? Да или нет?
Опять! Святой Алан, опять! Оскорбления со скамьи подсудимых еще можно терпеть, узник только и может, что огрызаться, но сейчас Алва свободен. И оскорбляет государя перед его вассалами. Пленными!
– Не смейте оскорблять короля в моем присутствии! Вы будете драться, герцоги? Будете или нет?!
Придд спокойно положил руку на эфес шпаги:
– Монсеньор, я присягнул моему королевству и моему королю. Мое королевство – Талиг, имени своего короля в настоящее время я не знаю.
– Хорошо, – Алва смотрел только на Валентина, – как регент и Первый маршал Талига признаю́ принятую вами присягу правомочной. Полковник Придд, ваш полк, к которому также будут приписаны все, кто к вам присоединится во время марша, поступает в распоряжение маршала фок Варзов. Приказ о вашем производстве – у графа Гирке, вместе с другими бумагами.
– Да, монсеньор, – нет, это не человек, это какая-то бочка льда и грязи, – моя жизнь и моя честь принадлежат моему королю и моему королевству.
– Вы понимаете, что с этой минуты подчиняетесь всем моим распоряжениям, а также распоряжениям всех, кто старше вас по званию?
– Понимаю.
– С этим все. Монах Пьетро должен вернуться в Ноху, а герцог Окделл прогуляется до Кольца Эрнани, где его заберут те, кто за ним явится. О времени и месте передачи следует договориться с герцогом Эпинэ.
– Вы полагаете, общество Окделла избавит нас от дорожных неприятностей? – уточнил Спрут.
– При определенных условиях, – усмехнулся Алва. – На чувства господина в белом я не рассчитываю, но Эпинэ предпочитают видеть друзей живыми. Брат Пьетро, вы передадите письмо?
– Если Создатель не оставит меня своей милостью и проведет сквозь Тьму, – промямлил монах, теребя жемчужины, – я с радостью передам послание.
– Брат Пьетро, вы, как я понял, уже спасались из бездны огненной и пасти львиной, спасетесь и сейчас, – заверил Ворон. – Впрочем, кто-нибудь вас проводит. Полковник Придд, пиши́те Эпинэ, и выступаем.
Ну, а в столице начинают понемногу сводить концы с концами.
Дювье вернулся к двум и привез серую шляпу, пробитую пулей. Шляпу отыскали там, где говорил Придд. Самого Придда сержант не нашел ни в Нохе, ни дома.
– Ворота никто не открыл, – объявил южанин, водружая трофей на стол, – мы только что лбами не стучали – никого, чисто передохли. Ну, мы вроде как отъехали, а потом вдвоем с Анри на стену влезли. Пусто там, дом нараспашку, ветер так и свищет, и никого, только кошки шастают – ушли «спруты». Не сбегли, а ушли.
Все оставлено, только картины сняты и мелочь всякая. Дювье привез письма и змеехвостую, которая их прижимала.
«Подняться из глубин, поднять забрало,
Вздохнуть всей грудью, принимая бой
Как просто встать над смертью и судьбой —
Подняться из глубин, поднять забрало,
Отдать долги и стать самим собой,
Не позабыв о тех, кого не стало
Подняться из глубин, поднять забрало,
Вздохнуть всей грудью, принимая бой .
С наилучшими и наихудшими пожеланиями остающимся.
Валентин, герцог Придд.
400 год К.С. Ночь с 18-го
на 19-й день Зимних Скал.
P.S. Я не объявляю о кончине графа Медузы, так как не сомневаюсь, что он воскреснет еще не единожды, как воскрес в моем обличии после отъезда Удо Борна. Смех не умирает, как не иссякают слезы. В прибрежных тростниках до сих пор слышат песни и плач найери, они оплакивают смелых и поют избранным. Они помнят многое, и они еще заговорят.
P.P.S. Все, что находится в этом доме, с соблюдением всех возможных формальностей передано в управление кардиналу Талигойскому и Бергмаркскому Левию и предназначено для оказания помощи родным и близким жителей столицы, как погибших в Доре, так и казненных теми, кто осуществлял власть внутри Кольца Эрнани начиная с 1-го дня месяца Осенних Волн 399 года К.С.
Дарственная, находящаяся у дуайена Посольской палаты, подписана мною 16-м днем З.С. 400 года, то есть за два дня до того, как я, будучи в здравом уме и твердой памяти, сделаю то, что г-н Альдо-в-Белом и г-н Окделл сочтут предательством, а я полагаю исполнением своего долга и жизненной необходимостью. Позволю себе напомнить, что согласно всем действовавшим и действующим в Золотых землях законам имущественные распоряжения, сделанные до того, как распорядившийся совершил нечто, что может быть вменено ему в вину, остаются правомочными».
Змеехвостая - тайник, в котором хранится письмо Бланш - доказательство незаконного происхождения ее сына и, следовательно, Альдо. Кардинал, вероятно. догадался бы по намеку в письме, а Робер - нет.
Эпинэ лжет Альдо, поддерживая его уверенность, что Придд преследует нападавших, а эскорт где-то блуждает. лед уводит за город, на юг. Тут появляется гонец и сообщает, что нашли связанных солдат. Они утверждают, что напал на них Придд.
– беглецы ушли через Ржавые ворота.Тревогу поднял офицер цивильной стражи, отпущенный на ночь в город. К шести часам он вернулся к воротам и обнаружил их открытыми, а караульные помещения пустыми. Офицер бросился в казармы цивильной стражи. Оказалось, что охрана была снята с постов и отправлена в казармы лично графом Гирке. Он предъявил фальшивый рескрипт, предписывавший ему взять под охрану Ржавые ворота.
– Это не доказывает, что Алва ими воспользовался. Халлоран тоже получил «приказ», а Карваль со вчерашнего утра ветер ловит. Два ложных следа у нас уже есть, только третьего не хватает.
– Они там были. Посетители трактира «Разухабистый молодчик» слышали, как мимо проехал большой отряд. Хозяин выглянул в окно. Ворота были открыты, но на подъезде стояли цивильники с факелами. Трактирщик ничего не заподозрил, решил, что так и надо.
– Он видел только стражников?
– Нет, он видел конный отряд, но со спины.
Что ж, действительно, так и ушли.
Эпинэ подавил зевок, развернул план города и обвел Ржавые ворота. Далеко, что не может не радовать. Пока рассветет, пока объявится Альдо, расспросит разведчиков и доставленных очевидцев, прикажет что-нибудь судьбоносное… Раньше одиннадцати не выступить, а до ворот на рысях больше часа. Из города они выберутся в полдень, не раньше, значит, у Ворона десять часов форы и три дороги на выбор, а преследователям еще нужно разобраться, где свернуть. Вряд ли Алва с Валентином позабудут спутать следы, значит, погоне придется делиться, и еще вопрос, кто кого в конце концов поймает. Если вообще будет ловить.
Если Альдо пошлет за одним Первым маршалом другого, да еще с Карвалем, то почему бы его и не догнать? Не догнать и не вернуться вместе. Две с половиной тысячи южан, «спруты» и полторы тысячи Левия, если кардинал рискнет, против тысячи гимнетов и десяти тысяч не поймешь кого – не так уж и плохо. Особенно с Вороном во главе. Главное, не допустить бунта, но Алва и не такое может… Только бы найти и договориться, дальше пусть командует сам, а наше дело – исполнять. Проклятье, и что это сталось с Эпинэ, раньше были маршалы как маршалы, а сейчас на полковников и то не тянут.
Мечты, мечты... Мевен вернулся. С письмом от Придда.
«Любезный господин Эпинэ , – может, Валентин и писал на колене, на почерке это не отразилось, – исполняя приказ Первого маршала Талига, уведомляю вас, что господину Окделлу не грозит ничего, кроме мук совести, каковые ему также не угрожают.
При желании вы можете получить означенного Окделла в свое полное распоряжение не раньше первого и не позже третьего дня Зимних Ветров текущего года в Фебидах. Чтобы получить искомое, вам следует прислать доверенное лицо, снабдив его доказательствами того, что оно дей-ствует по вашему поручению. В противном случае я буду вынужден вывезти господина Окделла в Ноймар, так как отвечаю за сохранность Повелителя Скал и, следовательно, не могу отдать его на милость его (господина Окделла) разума и воображения.
Пребываю к вам в глубочайшем уважении.
Полковник Придд .
Окрестности Олларии. 400 год К.С. Утро 20-го дня Зимних Скал».
И потрясающее известие - Алва вернулся в Ноху, сам вернулся. Кстати Мевен уже жалеет о возвращении. Его рассказ:
– Мы задержались с выездом. Было уже темно. Герцог Окделл сказал, что он имеет точные сведения о том, что в город проникли кэналлийцы и следует ожидать нападения. Я подобными сведениями не располагал, я настаивал на короткой дороге. Триумфальная не располагает к засадам, к тому же там находились люди его высокопреосвященства. Окделл не согласился и напомнил, что решает цивильный комендант.
Альдо заявляет. что Окделл превысил свои полномочия, но сейчас не время говорить о его ошибках.
Ошибках ли? Будь это ошибкой, сюзерен полез бы на потолок задолго до Левия, а он пил вино и тянул время. Нет, Дикон не ошибался, а выполнял приказ. И выполнил, только Леворукий опять смешал карты.
- Мы поехали дорогой, которую выбрали герцог Окделл и полковник Нокс. У Желтой площади на нас напали. Граф Гирке занял угловой особняк, пропустил цивильников и факельщиков и отсек карету. Мы с герцогом Окделлом были впереди. Услышав выстрелы, я бросился назад, Ричард остался на площади, но нам одинаково не повезло. Я узнал графа Гирке и понял, что нас захватили люди Придда. Гирке и не думал скрываться, хотя сам герцог Валентин появился позже. Мы с Окделлом видели, как освободили Алву, с ним был монах, его связывать не стали…. Нас с монахом отвели во двор особняка. Нокс погиб при захвате кареты. Я предложил Алве и Придду сдаться, указав, что их дело безнадежно и что к нам вот-вот подойдет помощь. Я ошибся – они нашли выход. Мы выбрались из города без единого выстрела.
– Кто нас предал, кроме Придда?
– Я заметил нескольких офицеров старого гарнизона, но рассмотреть всех было невозможно. Захвативший нас отряд насчитывал не больше полусотни, а из города выехало несколько сотен.
– Как вышло, что Алва вернулся? Говорите, что знаете.
– Нас подвели к Ворону всех троих. Он велел Придду написать герцогу Эпинэ…
– Значит, Придд написал письмо?
– И передал монаху. Вот тут Алва и спросил, не желаю ли я составить компанию брату Пьетро и ему. Я сперва не понял, и все остальные тоже.
– Он объяснил свое решение?
– Он сказал, что не сошел с ума и не устал жить.
– Только это?!
– Они заспорили с Приддом, но это продолжалось недолго. Мне велели взять в седло Пьетро, и мы поехали. Мы спокойно въехали в ворота, они никем не охранялись. В городе я попробовал освободиться, но Ворон решил, что я еду с ним. У него были пистолеты, у меня – нет.
– Сейчас они у вас будут, – пообещал сюзерен. – Эпинэ, вызывай эскорт. Мы едем в Ноху, и пусть только эта мышь голубиная начнет юлить.
Алву они не повидали, удовлетворились рассказом Пьетро.
– Я не видел почти ничего, – обрадовал Пьетро. – Воин, которого я не запомнил, помог мне подняться в карету. Герцог Алва и офицер, чье имя я узнал лишь после его смерти, уже находились внутри. Дверь закрыли, и мы поехали. Занавески на окнах были опущены, и я не мог видеть, что происходит снаружи, к тому же на улицах было темно. Я слышал лишь стук копыт и скрип колес.
Мы ехали долго, потом послышались странные звуки, я не сразу понял, что это выстрелы. Карета остановилась. Герцог Алва сидел, прислонившись к стенке, он сидел, и глаза его были прикрыты. Герцог даже не шевельнулся, но полковник Нокс выхватил огромный нож. Он задумал убийство, и сердце мое оборвалось. Я зажмурился, моля Создателя о милосердии и справедливости. Раздался шум, и был он не смертным стоном, но звуком борьбы. Я открыл глаза: кинжал лежал на полу, а герцог Алва душил полковника Нокса цепью. Я хотел закричать, но мое горло свела судорога, а затем на крышу кареты что-то обрушилось. Раздался треск, и я увидел над собой чужие сапоги. Это были люди герцога Придда, но тогда я этого не знал.
Не в силах ничего понять и ничего изменить, я шептал молитвы, пока не почувствовал на своем плече чужую руку. Это был герцог Алва.– Брат мой, – сказал он, – можете открыть глаза, я его уже убил.
Я взглянул и увидел полковника. Он был мертв, на его шее темнел страшный след. Мне стало дурно, я не помню, как выбрался из кареты, как меня подвели к герцогу Окделлу, тоже пленному. Я понял, что герцог Придд освободил герцога Алва, но это все, что я могу сказать. Я просил Создателя защитить меня и моих спутников, и Создатель внял моим мольбам. Я вернулся в обитель вместе с господином Мевеном, а жизни герцога Окделла ничего не грозит. Это все.
Вывод. Альдо Ракан задумал инсценировать нападение и убить герцога, исполнитель - Нокс. Он накручивает Дика и выбирает дорогу в объезд, садится в карету. Выстрелы - сигнал. Нокс набрасывается на Алву. Однако брат Пьетро. на самом деле, не смиренный монашек, а секретный агент по особым поручениям, он набрасывает четки ему на запястье, а Рокэ душит убийцу цепью. Сюрприз - нападавшие люди Придда. Похоже, Валентин повторил маневр Алвы в Варасте, тот, который стоил жизни Феншо. Выследил убийц Альдо, скрутил их и занял их место. Либо, что мне крайне импонирует, Ракан ему и поручил изобразить нападение. Это было бы красиво! Прямо заявить, что Алву нужно убить, потом побеседовать с сюзереном и повернуть все по-своему. Но у этой версии доказательств нет, к тому же для Альдо - появление "спрутов" было неожиданностью. Вряд ли.
Дико интересно, как он сговаривался с Варденом и другими, это же непросто понять, кому можно доверять, и добиться ответного доверия.
читать дальше– Я не могу отказать его высокопреосвященству и вызвать неудовольствие его святейшества и держав Золотого Договора, – Альдо не говорил, он рычал, – но если Алва исчезнет из Нохи, ответят головой все… Все, вынуждавшие нас даровать преступнику жизнь. Ваше высокопреосвященство, мы сказали, а вы слышали.
– Мэратон! – Кардинал сложил ладони на груди и улыбнулся. – Мои люди готовы сменить гимнетов прямо сейчас.
– Этого не будет, – отрезал сюзерен. – Рокэ Алву доставит в Ноху цивильная стража и личный полк Повелителя Скал, но не раньше чем будут оговорены условия. Мы согласились сохранить герцогу Алва жизнь, но мы не можем допустить, чтобы он вредил делу Великой Талигойи. Мевен, уведите осужденного. Пока он находится в Гальтарском дворце, за него отвечаете вы.
Альдо задумал совершить убийство. Под предлогом замеченных кэналлийцев он отсылает отряд Карваля, тянет время. Темнеет. Альдо отправляется вместе с кардиналом, послами и своим первым маршалом Эпинэ во дворец, подписывает приказ о переводе узника в Ноху. Отказывается от экскорта кардинала. В карету с Алвой садится брат Пьетро, монах, которого проницательный Дик считает трусом и недотепой.
Во дворце, наконец, собираются ужинать.
Кортеж готов отправиться. Полковник Нокс (ранее человек Люра), сыграв на подозрительности Окделла садится в карету. Опасасаясь нападения на центральной улице, Окделл едет глухим переулком между старыми аббатствами. Четверо конных в ряд, а, следовательно, карету может сопровождать один человек со стороны двери, остальные спереди и сзади.
Ричард в резкой форме отказывает Мевену присоединиться к Ноксу.
Во дворце начинается ужин. Один из послов сообщает недавно полученные сведения и добавляет, что курьер не встретил экскорта. Робер порывается проверить, но Альдо его не отпускает.
Задремав, Ричард пропустил поворот, они поедут по другой улице. Широкая, пятеро в ряд пройдут. Через полчаса будут в Нохе. Решено взять карету в кольцо. Перестроиться не успевают - выстрелы, выскакивают люди с мушкетами. Дик схвачен, остальные сдались, есть убитые. Ворота углового особняка распахнуты, оттуда выходят люди. Была засада!
Мевен тоже связан. Подъезжает карета, распахивается дверь, и вываливается мертвый Нокс, у него на шее след от цепи и след на запястье (запомнить!), выходит монах.
– Факелы поднять! – Офицер поправил мундир и обнажил шпагу. – На караул!
– Господа, это лишнее! – Рокэ Алва, звеня цепями, спрыгнул наземь и огляделся. – Доброй ночи, герцог. Это все-таки вы! Несколько неожиданно, но, не скрою, приятно.
Нужно отвечать, но ответ не находился. Дик смотрел на своего эра, а тот улыбнулся и слегка приподнял бровь, возвращая Ричарда в навсегда ушедшее. Навсегда потому, что мир между ними невозможен. Повелитель Скал верен Альдо Ракану, а в Талигойе Раканов места Воронам нет.
– Господин Первый маршал, мы в полном вашем распоряжении! Какие будут приказания?
Валентин! Валентин со своей спесивой миной среди факельщиков и… Эта тварь сняла траур!
– Предатель! – Веревки вгрызлись в кожу, но было не до них. – Подлый предатель!..
– Ричард, – негромко велел Мевен, – тихо.
Так вот с каким «герцогом» заговорил Ворон… Это дело рук Спрута и его стрелков, расползшихся по городу с попустительства Робера.
– Я убью его! – Кто-то повис у Ричарда на спине, кто-то вцепился в плечо. – Пусти! Обоих… Предатели!
– Говорите, приказания? – Рокэ склонил голову набок. – Найдите что-нибудь выпить, успокойте Окделла, снимите с меня цепи и доложите обстановку. Чем располагаете вы, сколько в городе войск, где они?
– Тобиас, убери этого… Повелителя. – Спина Валентина загородила Ворона, спина предателя, в которую нет возможности всадить кинжал.
– Не слишком далеко, – поправил Алва, подставляя скованные руки кому-то плечистому, – он тоже может быть полезен.
Ужин во дворце продолжается. Появляется гонец и сообщает, что ничего не обнаружил. Кардинал и Эпинэ хотят проверить другие дороги, но Альдо непреклонен. Он предпочитает ждать.
Альдо напоминает о замеченных отрядах кэнналийцев и Давнпорте. Не исключено, что Окделл и Нокс поехали в объезд.
– Если Давенпорт столь опасен, – поежился ургот, – как вышло, что Посольскую палату не предупредили о возможной засаде? Ведь мы все, повторяю, все ездим Триумфальной улицей.
– Для паники нет никаких причин, – заверил Альдо. – Да, мы отправили генерала Карваля, как наиболее опытного в подобных делах, прочесать юго-восточные предместья, но город не остался без защиты.
– Тогда какой смысл везти Алву в обход? – не понял Габайру.
– Герцог Окделл молод, – улыбнулся сюзерен, – днем он проявил отвагу, сейчас проявляет предусмотрительность.
Какая милая шутка, только что-то в ней не то. И в голосе не то, и в том, как старательно глотается мясо и пьется вино. Альдо не ест, не пьет, не шутит, он делает вид.
– Отвага герцога Окделла принадлежит ему самому. – Левий придвинул тарелку к краю стола. – Но вот кому принадлежит его предусмотрительность? Герцог Эпинэ, не будете ли вы столь отважны, что пошлете к Окделлу гонцов?
– Эпинэ будет предусмотрителен, – ввернул Альдо, – и не станет вмешиваться в чужие дела. Гимнет-теньент, пошлите курьера к Мевену.
– Это весьма… предусмотрительно. – Кардинал невозмутимо впился в цыплячье крылышко; сюзерен пьяно стукнул по столу и расхохотался, но он был трезвей Левия.
Дик, Мевен и монах тоже ждут. Прошу заметить, у Пьетро четки из плохонького жемчуга.Окделл, естественно, рвется в драку.
– Не поддавайтесь пустому гневу и словоблудию, – пробормотал монах. Смотреть на него было тошно, любоваться на выплясывающего перед Алвой Спрута – нестерпимо. Не спасало даже чувство правоты. Ну и что, что ты предупреждал сюзерена, а тот не слушал? Правотой меряются после победы, а она ускользает по милости сбежавшего к убийце ублюдка.
– Виконт Мевен, – офицер в лиловом. Знакомое лицо… На коронации он держал Спруту стремя, теперь держит пистолет, – вставайте, вы нужны.
– Кому? – Мевен дернул головой, избавившись наконец от докучливого листка, проступила кровь. Это только ссадина, но Придду свидетели его подлости не нужны.
– Герцог Алва хочет задать вам несколько вопросов.
Алва, не Придд!
– Идемте. – Гимнет-капитан неуклюже – мешали связанные за спиной руки – оторвался от черного ствола. Пьетро суетливо отступил, давая дорогу жертве и палачу. Чего хочет Ворон? Мевен не перейдет на сторону Олларов! Он не предатель!
– Мы идем вместе, – отчеканил Дикон, – наш разговор с Приддом не окончен.
Мысли Окделла:
Святой Алан, Альдо еще ничего не знает! Помощи ждать неоткуда, когда сюзерен узнает правду, Алва будет далеко, а герцог Окделл умрет. Со связанными руками, бессмысленно, позорно, упустив самого страшного врага анаксии. Они с Ноксом обманули всех, кроме Придда. Опасаться кэналлийцев и угодить к «спрутам»… А вдруг засады были везде? Хуан засел на Триумфальной, Придду достался кружной путь, а Карваля обманом выманили из города. Маленький генерал опоздал в Дору, опоздает и сейчас.
Идиот!
Валентин, Рокэ и Мевен переговариваются, Дик их не слышит. Мевена уводят.
Несколько всадников срываются с места, исчезают в темноте, а напротив, в десятке шагов, – Алва. Валентин рядом, а Мевена увели. Куда? Что он рассказал? Гимнет-капитан не знает тайных проходов во дворец, а Ворон?!
Сколько же в нем фальши! Молчать и смотреть в окно, изображать проигравшего и ударить в спину! Алве весело, а Спруту – нет, Спруту что-то не нравится, аж в лице переменился, или это блики? Рыжие блики и боль в руках заполняют ночь, а луна исчезла. Луна забрала Нокса, умылась кровью и растаяла.
Солдат отбросил выгоревший факел, засветил новый, из-за лошадиных спин показался высокий полковник, с ним двое солдат и теньент из «цивильников». Кто – со спины не узнать, но не предатель, а пленник, шпаги нет, руки связаны. Высокий присоединился к Придду, и Дик его узнал. Граф Гирке, в прошлом виконт Альт-Вальдер. Этому есть за что благодарить Ворона: свой титул он снял с его клинка.
Гирке четко, как на смотре, отдал честь, Алва знакомо кивнул и протянул руку, в которую предатель и вцепился. Потом вперед вылез цивильник и торопливо заговорил. Факелы осветили исполненное усердия лицо. Этот теньент ехал за каретой, у него была чалая лошадь. Пустое место, о чем с ним говорить, если только он не шпион, но шпионов не связывают. Значит, трус, как и все, собранные Айнсмеллером. Северяне так не лебезят, если б только они были здесь!
Ворон склонил голову к плечу, он всегда так слушал доклады. Мимо Дика пробежал капрал с корзиной, полной бутылок. Еще бы! Монсеньор потребовал вина, и верные «спруты» добыли, только Алва не оценил, отмахнулся.
Болтун наконец замолчал, и его увели. Алва проводил его взглядом и развернулся боком, брови Валентина сошлись в одну черту. Гирке и безымянный капитан подались вперед, только что рты не открыли. Что-то пошло не так? Вернулся Карваль? Святой Алан, наверняка! Не станет же коротышка гоняться за кэналлийцами ночью! Южане шастают везде, они должны услышать выстрелы!
Ворон что-то сказал, что-то короткое, но Гирке едва не подпрыгнул. Валентин положил руку родичу на плечо и кивнул, Алва усмехнулся и покачал головой: он был уверен в себе, в своих словах, в успехе. «Спруты» переглянулись, и Дику отчего-то показалось, что речь о нем, но четверо у ворот смотрели на улицу…
Простучали копыта – Тобиас и его двойник подвели коней, в том числе и серого мориска. Выходит, Валентин куда-то собрался, а Ворон?! Великаны загородили стоящих, и Дик рванулся к ограде, он должен был видеть! Капрал ухватил юношу за предплечье, но Дикон даже не оскорбился. Солдаты, пули, смерть были рядом, и их не было. Юноша видел только Валентина и Ворона, Придд отдал честь, Алва ответил привычным небрежным жестом. Прихлебатель и господин, предатель и свихнувшийся убийца… Круг замкнулся, еще один круг! Спруты задолжали Раканам, а заплатили Ворону.
Придд сел в седло, звякнули удила, Тобиас набросил на плечи хозяину плащ. Серый! И шляпа серая. Куда он собрался? Три всадника вылетели со двора, следом рванулся четвертый, тот самый, с Золотой улицы… Варден, так его звали… Рэми Варден из Эпинэ, угостивший в Октавианскую ночь оруженосца Ворона касерой, далеко же он пошел! Тогда чесночник хотел убить Килеана, сейчас предал своего герцога и короля.
Вот, с Реми Варденом я не поняла, он был в экскорте. но присоединился к "спрутам", или он изначально с ними?
Ричард вслушался: где-то у Башни Эльвиры раздались выстрелы, потом еще и еще. Затем наступила тишина.Это был патруль, патруль, нарвавшийся на предателей. Неужели всех перебили? Если солдаты были пешими – скорее всего, а кавалеристы ловят кэналлийцев. Боялись Хуана и прозевали Спрута, но выстрелы ночью разносятся далеко, их обязательно услышат. Левий должен был послать кого-то навстречу, поднять тревогу. Должен… Только их ждали со стороны Триумфальной, там и станут искать в первую очередь, но с кем же была перестрелка?
Полк Халлорана, как же он забыл! Его ввели в город только сегодня и разместили между Нохой и Певанским предместьем. Перестрелка вышла с его разъездом, а церковники засели вдоль короткой дороги, улицы они не патрулируют…
– Ведите! – cкомандовал очередной «спрут», махнув рукой в сторону особняка. За лиловыми спинами стражников зашевелились дожидавшиеся своей участи гимнеты. Безоружные и связанные, они понуро побрели в глубь двора, в темноту, и Дик потерял их из виду. Мевена среди пленных не оказалось, и это могло означать самое худшее. Вспомнился лежащий на земле Нокс, нелепо раскинутые ноги, страшный след на шее… Отгоняя настойчивое виденье, юноша прикрыл глаза и поднял голову, пытаясь за деловитой солдатской возней расслышать хоть что-нибудь, но город как вымер – ни крика, ни выстрела, ставень и тот не хлопнет...
Юноша закусил губу, глядя, как «спруты» садятся на коней и выезжают за ворота. Ни Ворона, ни Гирке, ни Мевена видно не было, всем распоряжался незнакомый капитан в лиловом.
Капрал проверил пистолеты, что-то буркнул и тронул коня. У решетки призывно блеснули бутылочные осколки, кобыла переступила с ноги на ногу и послушно потрусила за поводырем.
Кардинал предлагает помощь в поимке кэналлийцев - присоединить к Карвалю тех людей, кто размещен за городом, и усилить подступы к Нохе. Альдо говорит, что примет помощь с благодарностью, если предпринятые Карвалем усилия успехом не увенча
ются. Левий и Габайру собираются проверить Багерлее, Роберу приказано охранять дворец, то есть, не высовываться.
Люди, лошади и карета растаяли в ночном городе, а сюзерен ужинает. Не бросается на стены, не рычит, не трясет гимнетов, а кушает желе. Потому что знает, куда делись Дикон с Мевеном, не ждет их и не хочет, чтобы их нашли. Потому он и от Карваля избавился.
Роберу докладывают, что экскорт спокойно проехал до старых аббатств и пропал. Неожиданное сообщение о выстрелах у Желтой площади, эпинэ понимает, что ехать в Ноху таким путем глупо, но хочет проверить. Альдо не пускает.
Выстрелы в ночи, там, где не ждали, не искали, не думали… Дику не нужно быть убийцей, достаточно из осторожности свернуть, куда добрые люди подскажут, а дальше – дело «Давенпорта».
– Альдо, я должен найти Дикона, – сейчас все и решится, – и я поеду.
– Нет, – отрезал сюзерен, отсекая надежду, – ты мне нужен здесь, Окделл мне нужен там, а Ворон мне не нужен вообще…
И поэтому ты его убил или убиваешь?! Роберу показалось, что он прокричал это вслух, но вокруг мирно горели свечи, а его величество поправлял манжеты и сыто улыбался. Все уже произошло, изменить ничего нельзя, остается ждать известий, прося неизвестно кого, чтобы все стало не так!
Окделл, как всегда тупит.
Отряд шел на рысях, шел уверенно, чтобы не сказать нагло. Кто его вел, было не разглядеть, но Дику казалось, что Ворон: Гирке бы действовал осторожней – обвязал бы лошадям копыта, пробирался задворками, а не гнал напрямую, понять бы еще куда. О том, что сталось с Мевеном, Дикон старался не думать, но надежда еще раз увидеть гимнет-капитана растаяла, когда их с Пьетро вбросили в седла и потащили со двора. Будь виконт жив, он был бы с ними.
Взявшись за гимнет-капитана, Спрут просчитался, хотя выбора у него не было: Пьетро знал только молитвы, а Окделла Придд никогда ни о чем не спросит. Если б не Ворон, Валентин бы со своим врагом уже расправился, но Алва рассудил иначе. Почему? Переманить Повелителя Скал на свою сторону он не рассчитывает, допроса не было, значит, взяли в заложники. Скоро Альдо придется выбирать между жизнью друга и смертью врага. Сюзерен выберет друга и погубит империю: без меча Раканов и древнего знания с Вороном не совладать. Как ни дорога жизнь Повелителя, Золотая Анаксия дороже.
Где-то впереди раздался оклик. Патруль?! Наконец-то! Юноша плотнее сжал лошадиные бока, если б не привязанный к седлу кривоносого повод… Движение застопорилось, солдат ухватил под уздцы лошадь Пьетро, темные всадники сомкнулись вокруг пленных. Сколько в патруле человек, как далеко они от казарм? Если это цивильники, толку не будет, но набранный Айнсмеллером сброд не рискнет остановить отряд… Это южане или кавалеристы Халлорана!
Оклик повторился, он звучал спокойно и дружелюбно. Неизвестный офицер ничего не знал, для него лиловые всадники были слугами одного из знатнейших вельмож Талигойи. Друзьями.
Дикон пошевелил связанными руками, за время пути веревки ослабли, но освободиться не получалось. Оставалось одно – закричать, и будь что будет! Альдо доверил им с Мевеном самого страшного своего врага, Мевен погиб, Алва почти на свободе, но из города ему не вырваться!
Каменные пальцы сдавили горло внезапно и сильно, юноша дернулся, судорожно разинул рот и едва не поперхнулся отвратительной жесткой тряпкой.
– Только вякни, – кривоносый что-то с силой затянул на затылке, – в глотку пропихну.
Сухой комок раздирал рот, горло свело, из глаз хлынули слезы. Не от страха, не от злости – от боли. Дикон попытался вдохнуть, но грудь и шею сдавило, как во время гусиной [6] лихорадки. Юноша опустил голову, пытаясь хотя бы немного вытолкнуть тряпку, сквозь удушье и звон в ушах донеслось равнодушное:
– Именем государя. Кто идет?
– Граф Гирке. Приказ Повелителя Волн.
– Проезжайте.
Альдо умчался по делам, он рад и счастлив. Внезапно появляется встревоженный. Робер полагает, что это еще одно представление. Однако
– Они в самом деле исчезли! – рявкнул сюзерен. – Все сроки вышли, а их нет. И в городе в самом деле стреляли!..
– Это известно второй час, – не выдержал Робер, – что изменилось?
Если не считать того, что тебе донесли об исполнении и ты изволишь гневаться. К кардиналу с дурной новостью сам поедешь или пошлешь глупого маршала?
– Говоришь, что изменилось? – окрысился сюзерен. – Ничего, только все сроки прошли! Все! Я тоже не железный, но анакс не может квохтать, как курица. Я ждал, потому что ничего НЕ МОГЛО произойти, а они пропали.
Альдо в самом деле запаниковал.
– Мой государь, полковник Халлоран доносит, что два эскадрона вверенного ему полка преследуют отряд, предпринявший попытку отбить герцога Алва. Третий эскадрон перемещен непосредственно к Нохе и готов к бою, четвертый остается в резерве.
– Разрубленный Змей! – Альдо шумно вздохнул и бросился в кресло. – Кого преследуют? Где? Что вообще происходит?
Замечательный вопрос и какой своевременный.
– Суб-теньент, – Робер довольно ловко оказался между высочайшим креслом и гонцом, – рассказывайте по порядку. Вы слышали выстрелы? Если да, то где и когда?
– Немногим позже десяти – стреляли довольно далеко и скоро перестали, но я доложил полковнику. Он поручил подготовить два разъезда, и тут снова началась стрельба, быстро смещавшаяся в сторону Данара. Полковник велел выслать разъезды и поднять дежурный эскадрон.
– Что вы нашли? – Альдо и хотел бы не торопить, не получалось.
– Мы не успели выехать, потому что прибыл герцог Придд.
– Закатные твари! – Сюзерен был поражен не меньше Робера. – Что он делал у Нохи?!
– Ехал на исповедь, – с готовностью объяснил гонец, – услышал выстрелы, поскакал туда. Оказалось, у площади Трех Дроздов кэналлийцы напали на отряд, везший в Ноху Алву. Эскорт атаку отбил, началось преследование.
– Кто был с Приддом?! – Нет, Альдо не притворяется, а гонец?
– Двое гвардейцев, очень больших, и раненый теньент.
– Раненый?
– Легко. Герцог Придд был без шляпы и очень торопился… Он потребовал полковника.
Потерять шляпу может каждый, даже Спрут, шляпу – не самообладание!
– Вы его узнали? Я имею в виду Придда…
– Да, господин Первый маршал. И полковник узнал.
– Что Придд еще сказал?
– Что разбойники уходят за Данар, их преследуют, надо помочь гимнетам и цивильникам и отрезать беглецам путь. Сам герцог Придд передал своих людей под командование капитана Мевена.
Что Валентин делал у Нохи, да еще со «своими людьми»? Уж всяко не исповедовался! «Вас следовало не судить, а убить…» Спрут перехватил добычу у Зверя? Или спугнул?
– Где Придд сейчас?
– Отбыл предупредить его высокопреосвященство.
В кого целил Спрут, в Окделла или в Алву? Или Леворукий вновь вмешался и спас своего любимца от «кэналлийцев» Люра? А вдруг это Карваль? Решил не дожидаться казни, он ведь не знал, что ее не будет.
– Я не знал, что наша медуза спелась с Левием…
– Придда может понять только Придд, – слова Ирэны сами стекли с языка, – но в кэналлийцев он играть не станет.
- Посылай разъезды, а остальных держи наготове. И пусть знают: кто притащит Ворона хоть живого, хоть дохлого, станет генералом и богачом! Больше никаких судов и никаких кардиналов… Хватит с меня этой гадины, слышишь?!
Первые выстрелы - нападение на эскорт. Потом инсценировка? Или Валентин на кого-то наткнулся и завязалась перестрелка? В любом случае он изобразил преследование, отвлекая внимание на себя, а его люди под руководством Гирке спокойно увозят Дика.
Логика Окделла:
Сколько раз он говорил и Альдо, и Роберу, что Валентину нельзя верить, но его не слушали. Даже после того, как открылось предательство Эктора, Альдо думал, что Спрут его не предаст, потому что не может вернуться к Олларам. Сюзерен не желал слушать про Джастина, а зря. Придд кинулся не к самозванному регенту, а к любовнику братца. Вместе с Вороном его примут с распростертыми объятиями, и страшно подумать, что начнется, когда в руках у Алвы будет армия.
Звон подков заставил вздрогнуть. Пустыри кончились, кони вновь шли по мостовой, а вокруг теснились дома, мелькнула пара фонарей, и кавалькада выбралась к надвратным башням, в которых дрыхли ничего не подозревающие стражники. Нет, не дрыхли!
Увидев фигуры в кирасах и с факелами, Дикон не поверил собственным глазам. Цивильники застыли двойной шеренгой, загородив проезд, они намеревались исполнить свой долг до конца. Святой Алан, что за дурак ими командует, что за отважный дурак! Надо заклинить решетку и засесть с мушкетами на лестнице и верхних площадках, а они спустились. Дюжина против полусотни!
Офицер цивильников вышел вперед, подняв шпагу в приветствии. Он не дурак. Он, как и те, из патруля, ничего не знает. Гарнизон подняли по тревоге, не сказав, кого опасаться, для стражи лиловые стрелки по-прежнему свои!
Дик изо всей силы саданул шпорами по лошадиным бокам. Кобыла с громким ржаньем рванулась вперед, кривоносый перехватил повод, но было поздно, цивильники увидели связанного пленника в комендантском мундире и… расступились, освобождая проход к воротам. Решетка скрипнула и поползла вверх, под шляпой с белыми перьями мелькнуло знакомое лицо. Так вот куда ускакал Рэми Варден!
Благополучно выехали из столицы, через какое-то время остановились.
Придорожная рощица, в которой они задержались, выстыла насквозь – Зимние Скалы брали свое. Самый холодный месяц. И самый темный.
Конский топот, бегущие волчьи огни… Опять! Кто на этот раз? Дикон развернулся в седле навстречу рвущим тьму факелам.
– Стоять! – Солдат со злостью дернул повод, лошадка Дика испуганно всхрапнула и шагнула назад, ошалело завертел головой Пьетро. Пятна света выросли и расплылись, мелькнули быстрые тени – факельщики, пара «медведей», Придд без шляпы, снова факельщики, солдаты… Человек двадцать. Дикон замер, надеясь услышать шум погони. Тщетно: за Спрутом не гнался никто, кроме тишины.
Все собрались: Ворон, Спрут, Мевен и Дик с монахом.
Ричард торопливо огляделся. Факелов было немного, но для того, чтобы рассмотреть готовый к выступлению отряд, света хватало. Придд собрал, самое малое, полтысячи человек, а в засаде участвовало не больше сотни. Чем в это время занимались остальные, было очевидно. Придд, как и положено Спруту, перекрыл все подступы к Нохе. Какую бы дорогу они с Ноксом ни выбрали, она вела в ловушку, разве что на Триумфальной подоспела бы помощь, и то если кардинал не в заговоре.
– Господин Первый маршал, – Валентин успел надеть шляпу и расправить воротник, – все готово, можем выступать.
– Прекрасно, – Ворон развернул вороного, на конском лбу виднелась белая отметина, – но сперва уладим формальности. Герцог Придд, вы понимаете, что Талиг находится в состоянии войны? Если вы примете сторону Олларов, вам придется стать офицером Северной армии.
– Да, монсеньор, – вильнул хвостом Валентин, – мы готовы.
– Очень хорошо, – похвалил предателя Алва. – Вы присягнули господину в белом?
Валентин еще больше выпрямился в седле. Ну почему он слишком близко, чтобы слышать разговор и слишком далеко, чтоб вмешаться?!
– Монсеньор, я присягал в Лаик. – Спрут говорил громко, громче, чем нужно. – После окончания службы у маршала Рокслея я должен был вновь присягнуть Фердинанду Второму, но Генри Рокслей не успел представить меня к офицерскому чину.
– Его величеству Альдо Первому присягал я! – выкрикнул Дик. – И я буду ему верен до конца!
– На здоровье, – пожал плечами Ворон, – от присяги оруженосца я вас освободил, делайте со своей верностью, что хотите.
– Герцог Алва! – Сейчас самое время решить все раз и навсегда. – Я зову вас на линию! Немедленно, здесь, сейчас! А потом вашего Спрута!
– Юноша, – поморщился Алва, – прекратите говорить пошлости, вы не в Высоком Суде. Герцог Придд, вы присягали господину в белом? Да или нет?
Опять! Святой Алан, опять! Оскорбления со скамьи подсудимых еще можно терпеть, узник только и может, что огрызаться, но сейчас Алва свободен. И оскорбляет государя перед его вассалами. Пленными!
– Не смейте оскорблять короля в моем присутствии! Вы будете драться, герцоги? Будете или нет?!
Придд спокойно положил руку на эфес шпаги:
– Монсеньор, я присягнул моему королевству и моему королю. Мое королевство – Талиг, имени своего короля в настоящее время я не знаю.
– Хорошо, – Алва смотрел только на Валентина, – как регент и Первый маршал Талига признаю́ принятую вами присягу правомочной. Полковник Придд, ваш полк, к которому также будут приписаны все, кто к вам присоединится во время марша, поступает в распоряжение маршала фок Варзов. Приказ о вашем производстве – у графа Гирке, вместе с другими бумагами.
– Да, монсеньор, – нет, это не человек, это какая-то бочка льда и грязи, – моя жизнь и моя честь принадлежат моему королю и моему королевству.
– Вы понимаете, что с этой минуты подчиняетесь всем моим распоряжениям, а также распоряжениям всех, кто старше вас по званию?
– Понимаю.
– С этим все. Монах Пьетро должен вернуться в Ноху, а герцог Окделл прогуляется до Кольца Эрнани, где его заберут те, кто за ним явится. О времени и месте передачи следует договориться с герцогом Эпинэ.
– Вы полагаете, общество Окделла избавит нас от дорожных неприятностей? – уточнил Спрут.
– При определенных условиях, – усмехнулся Алва. – На чувства господина в белом я не рассчитываю, но Эпинэ предпочитают видеть друзей живыми. Брат Пьетро, вы передадите письмо?
– Если Создатель не оставит меня своей милостью и проведет сквозь Тьму, – промямлил монах, теребя жемчужины, – я с радостью передам послание.
– Брат Пьетро, вы, как я понял, уже спасались из бездны огненной и пасти львиной, спасетесь и сейчас, – заверил Ворон. – Впрочем, кто-нибудь вас проводит. Полковник Придд, пиши́те Эпинэ, и выступаем.
Ну, а в столице начинают понемногу сводить концы с концами.
Дювье вернулся к двум и привез серую шляпу, пробитую пулей. Шляпу отыскали там, где говорил Придд. Самого Придда сержант не нашел ни в Нохе, ни дома.
– Ворота никто не открыл, – объявил южанин, водружая трофей на стол, – мы только что лбами не стучали – никого, чисто передохли. Ну, мы вроде как отъехали, а потом вдвоем с Анри на стену влезли. Пусто там, дом нараспашку, ветер так и свищет, и никого, только кошки шастают – ушли «спруты». Не сбегли, а ушли.
Все оставлено, только картины сняты и мелочь всякая. Дювье привез письма и змеехвостую, которая их прижимала.
«Подняться из глубин, поднять забрало,
Вздохнуть всей грудью, принимая бой
Как просто встать над смертью и судьбой —
Подняться из глубин, поднять забрало,
Отдать долги и стать самим собой,
Не позабыв о тех, кого не стало
Подняться из глубин, поднять забрало,
Вздохнуть всей грудью, принимая бой .
С наилучшими и наихудшими пожеланиями остающимся.
Валентин, герцог Придд.
400 год К.С. Ночь с 18-го
на 19-й день Зимних Скал.
P.S. Я не объявляю о кончине графа Медузы, так как не сомневаюсь, что он воскреснет еще не единожды, как воскрес в моем обличии после отъезда Удо Борна. Смех не умирает, как не иссякают слезы. В прибрежных тростниках до сих пор слышат песни и плач найери, они оплакивают смелых и поют избранным. Они помнят многое, и они еще заговорят.
P.P.S. Все, что находится в этом доме, с соблюдением всех возможных формальностей передано в управление кардиналу Талигойскому и Бергмаркскому Левию и предназначено для оказания помощи родным и близким жителей столицы, как погибших в Доре, так и казненных теми, кто осуществлял власть внутри Кольца Эрнани начиная с 1-го дня месяца Осенних Волн 399 года К.С.
Дарственная, находящаяся у дуайена Посольской палаты, подписана мною 16-м днем З.С. 400 года, то есть за два дня до того, как я, будучи в здравом уме и твердой памяти, сделаю то, что г-н Альдо-в-Белом и г-н Окделл сочтут предательством, а я полагаю исполнением своего долга и жизненной необходимостью. Позволю себе напомнить, что согласно всем действовавшим и действующим в Золотых землях законам имущественные распоряжения, сделанные до того, как распорядившийся совершил нечто, что может быть вменено ему в вину, остаются правомочными».
Змеехвостая - тайник, в котором хранится письмо Бланш - доказательство незаконного происхождения ее сына и, следовательно, Альдо. Кардинал, вероятно. догадался бы по намеку в письме, а Робер - нет.
Эпинэ лжет Альдо, поддерживая его уверенность, что Придд преследует нападавших, а эскорт где-то блуждает. лед уводит за город, на юг. Тут появляется гонец и сообщает, что нашли связанных солдат. Они утверждают, что напал на них Придд.
– беглецы ушли через Ржавые ворота.Тревогу поднял офицер цивильной стражи, отпущенный на ночь в город. К шести часам он вернулся к воротам и обнаружил их открытыми, а караульные помещения пустыми. Офицер бросился в казармы цивильной стражи. Оказалось, что охрана была снята с постов и отправлена в казармы лично графом Гирке. Он предъявил фальшивый рескрипт, предписывавший ему взять под охрану Ржавые ворота.
– Это не доказывает, что Алва ими воспользовался. Халлоран тоже получил «приказ», а Карваль со вчерашнего утра ветер ловит. Два ложных следа у нас уже есть, только третьего не хватает.
– Они там были. Посетители трактира «Разухабистый молодчик» слышали, как мимо проехал большой отряд. Хозяин выглянул в окно. Ворота были открыты, но на подъезде стояли цивильники с факелами. Трактирщик ничего не заподозрил, решил, что так и надо.
– Он видел только стражников?
– Нет, он видел конный отряд, но со спины.
Что ж, действительно, так и ушли.
Эпинэ подавил зевок, развернул план города и обвел Ржавые ворота. Далеко, что не может не радовать. Пока рассветет, пока объявится Альдо, расспросит разведчиков и доставленных очевидцев, прикажет что-нибудь судьбоносное… Раньше одиннадцати не выступить, а до ворот на рысях больше часа. Из города они выберутся в полдень, не раньше, значит, у Ворона десять часов форы и три дороги на выбор, а преследователям еще нужно разобраться, где свернуть. Вряд ли Алва с Валентином позабудут спутать следы, значит, погоне придется делиться, и еще вопрос, кто кого в конце концов поймает. Если вообще будет ловить.
Если Альдо пошлет за одним Первым маршалом другого, да еще с Карвалем, то почему бы его и не догнать? Не догнать и не вернуться вместе. Две с половиной тысячи южан, «спруты» и полторы тысячи Левия, если кардинал рискнет, против тысячи гимнетов и десяти тысяч не поймешь кого – не так уж и плохо. Особенно с Вороном во главе. Главное, не допустить бунта, но Алва и не такое может… Только бы найти и договориться, дальше пусть командует сам, а наше дело – исполнять. Проклятье, и что это сталось с Эпинэ, раньше были маршалы как маршалы, а сейчас на полковников и то не тянут.
Мечты, мечты... Мевен вернулся. С письмом от Придда.
«Любезный господин Эпинэ , – может, Валентин и писал на колене, на почерке это не отразилось, – исполняя приказ Первого маршала Талига, уведомляю вас, что господину Окделлу не грозит ничего, кроме мук совести, каковые ему также не угрожают.
При желании вы можете получить означенного Окделла в свое полное распоряжение не раньше первого и не позже третьего дня Зимних Ветров текущего года в Фебидах. Чтобы получить искомое, вам следует прислать доверенное лицо, снабдив его доказательствами того, что оно дей-ствует по вашему поручению. В противном случае я буду вынужден вывезти господина Окделла в Ноймар, так как отвечаю за сохранность Повелителя Скал и, следовательно, не могу отдать его на милость его (господина Окделла) разума и воображения.
Пребываю к вам в глубочайшем уважении.
Полковник Придд .
Окрестности Олларии. 400 год К.С. Утро 20-го дня Зимних Скал».
И потрясающее известие - Алва вернулся в Ноху, сам вернулся. Кстати Мевен уже жалеет о возвращении. Его рассказ:
– Мы задержались с выездом. Было уже темно. Герцог Окделл сказал, что он имеет точные сведения о том, что в город проникли кэналлийцы и следует ожидать нападения. Я подобными сведениями не располагал, я настаивал на короткой дороге. Триумфальная не располагает к засадам, к тому же там находились люди его высокопреосвященства. Окделл не согласился и напомнил, что решает цивильный комендант.
Альдо заявляет. что Окделл превысил свои полномочия, но сейчас не время говорить о его ошибках.
Ошибках ли? Будь это ошибкой, сюзерен полез бы на потолок задолго до Левия, а он пил вино и тянул время. Нет, Дикон не ошибался, а выполнял приказ. И выполнил, только Леворукий опять смешал карты.
- Мы поехали дорогой, которую выбрали герцог Окделл и полковник Нокс. У Желтой площади на нас напали. Граф Гирке занял угловой особняк, пропустил цивильников и факельщиков и отсек карету. Мы с герцогом Окделлом были впереди. Услышав выстрелы, я бросился назад, Ричард остался на площади, но нам одинаково не повезло. Я узнал графа Гирке и понял, что нас захватили люди Придда. Гирке и не думал скрываться, хотя сам герцог Валентин появился позже. Мы с Окделлом видели, как освободили Алву, с ним был монах, его связывать не стали…. Нас с монахом отвели во двор особняка. Нокс погиб при захвате кареты. Я предложил Алве и Придду сдаться, указав, что их дело безнадежно и что к нам вот-вот подойдет помощь. Я ошибся – они нашли выход. Мы выбрались из города без единого выстрела.
– Кто нас предал, кроме Придда?
– Я заметил нескольких офицеров старого гарнизона, но рассмотреть всех было невозможно. Захвативший нас отряд насчитывал не больше полусотни, а из города выехало несколько сотен.
– Как вышло, что Алва вернулся? Говорите, что знаете.
– Нас подвели к Ворону всех троих. Он велел Придду написать герцогу Эпинэ…
– Значит, Придд написал письмо?
– И передал монаху. Вот тут Алва и спросил, не желаю ли я составить компанию брату Пьетро и ему. Я сперва не понял, и все остальные тоже.
– Он объяснил свое решение?
– Он сказал, что не сошел с ума и не устал жить.
– Только это?!
– Они заспорили с Приддом, но это продолжалось недолго. Мне велели взять в седло Пьетро, и мы поехали. Мы спокойно въехали в ворота, они никем не охранялись. В городе я попробовал освободиться, но Ворон решил, что я еду с ним. У него были пистолеты, у меня – нет.
– Сейчас они у вас будут, – пообещал сюзерен. – Эпинэ, вызывай эскорт. Мы едем в Ноху, и пусть только эта мышь голубиная начнет юлить.
Алву они не повидали, удовлетворились рассказом Пьетро.
– Я не видел почти ничего, – обрадовал Пьетро. – Воин, которого я не запомнил, помог мне подняться в карету. Герцог Алва и офицер, чье имя я узнал лишь после его смерти, уже находились внутри. Дверь закрыли, и мы поехали. Занавески на окнах были опущены, и я не мог видеть, что происходит снаружи, к тому же на улицах было темно. Я слышал лишь стук копыт и скрип колес.
Мы ехали долго, потом послышались странные звуки, я не сразу понял, что это выстрелы. Карета остановилась. Герцог Алва сидел, прислонившись к стенке, он сидел, и глаза его были прикрыты. Герцог даже не шевельнулся, но полковник Нокс выхватил огромный нож. Он задумал убийство, и сердце мое оборвалось. Я зажмурился, моля Создателя о милосердии и справедливости. Раздался шум, и был он не смертным стоном, но звуком борьбы. Я открыл глаза: кинжал лежал на полу, а герцог Алва душил полковника Нокса цепью. Я хотел закричать, но мое горло свела судорога, а затем на крышу кареты что-то обрушилось. Раздался треск, и я увидел над собой чужие сапоги. Это были люди герцога Придда, но тогда я этого не знал.
Не в силах ничего понять и ничего изменить, я шептал молитвы, пока не почувствовал на своем плече чужую руку. Это был герцог Алва.– Брат мой, – сказал он, – можете открыть глаза, я его уже убил.
Я взглянул и увидел полковника. Он был мертв, на его шее темнел страшный след. Мне стало дурно, я не помню, как выбрался из кареты, как меня подвели к герцогу Окделлу, тоже пленному. Я понял, что герцог Придд освободил герцога Алва, но это все, что я могу сказать. Я просил Создателя защитить меня и моих спутников, и Создатель внял моим мольбам. Я вернулся в обитель вместе с господином Мевеном, а жизни герцога Окделла ничего не грозит. Это все.
Вывод. Альдо Ракан задумал инсценировать нападение и убить герцога, исполнитель - Нокс. Он накручивает Дика и выбирает дорогу в объезд, садится в карету. Выстрелы - сигнал. Нокс набрасывается на Алву. Однако брат Пьетро. на самом деле, не смиренный монашек, а секретный агент по особым поручениям, он набрасывает четки ему на запястье, а Рокэ душит убийцу цепью. Сюрприз - нападавшие люди Придда. Похоже, Валентин повторил маневр Алвы в Варасте, тот, который стоил жизни Феншо. Выследил убийц Альдо, скрутил их и занял их место. Либо, что мне крайне импонирует, Ракан ему и поручил изобразить нападение. Это было бы красиво! Прямо заявить, что Алву нужно убить, потом побеседовать с сюзереном и повернуть все по-своему. Но у этой версии доказательств нет, к тому же для Альдо - появление "спрутов" было неожиданностью. Вряд ли.
Дико интересно, как он сговаривался с Варденом и другими, это же непросто понять, кому можно доверять, и добиться ответного доверия.
@темы: "ОЭ"