Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам
О, вот и вопрос с письмами разрешился! Кмитиц, порвав с Радзивиллами увез письма гетмана шведам и вельможам, прихватил письмо Богуслава Янушу, в фильме это есть, но позже письма исчезают и никак не выстреливают в сюжете. Непонятно, зачем их вообще вводили, да еще внимание акцентировали. Анджей их так никому не предъявил, а ведь с такими документами его приняли противники Радзивиллов с распростертыми обьятиями. В книге они просто потерялись по дороге, когда раненого Анджея тащили по лесу. Кмитиц лишился возможности перейти на сторону конфедератов (шляхта, отказавшаяся присягнуть шведам) или Сапеги (витебский воевода, давний противник Радзивиллов, тоже собиравший войска) с весомым доказательством своей верности. И тогда он отказался от плана открыто сменить сторону, но отправил гетману послание: У меня твои письма, ясновельможный князь, они могут погубить тебя не только в глазах польского короля, но и шведов, ибо явна в них измена Речи Посполитой, как и то, что вы и шведов готовы покинуть, коль они споткнутся. Будь вы и вдвое сильней, я могу вас погубить, ибо подписям и печатям всяк поверит. Говорю тебе, ясновельможный князь: буде волос упадет с головы тех, кого я люблю и кто остался в Кейданах, письма сии и документы я отошлю пану Сапеге, а списки велю отпечатать и распространю повсюду. Выбирай же, ясновельможный князь: либо после войны, когда мир настанет в Речи Посполитой, ты отдашь мне Биллевичей, а я тебе твои письма, либо пан Сапега, буде услышу я злую весть, тотчас покажет их Понтусу (на самом деле он Магнус Делагарди - шведский генерал). Красивый блеф.
Какая прелесть! Эти ребята и в фильме прекрасны, но в книге о них поподробней. Кмитиц встретил своих бывших подчиненных, с которыми партизанил - отец и сыновья-близнецы. Их отправили отвести табунок коней, и с концами. Анджей полагал, что погибли, солдаты думали, удрали. Сейчас вот встретились,старик утверждает, что его ограбили казаки Золотаренко. Врет. Смолокурня в лесу, окруженная трясиной, чисто случайно на единственный ход люди Кмитица наткнулись. Чудесные люди:
— Была у вас деревенька с Копыстинским, так вы его зарубили, а потом от суда бежали и у меня служили, а потом угнали табунок, который я в добычу взял… А потом на старое логово воротились, стали рыскать кругом, как разбойники, лошадей угонять да добычу брать. Не отпирайся, я тебе не судья, а ты сам лучше знаешь, правду ли я говорю. Угоняете лошадей у Золотаренко — что ж, это хорошо, угоняете лошадей у шведов — и это хорошо. Но коли поймают они вас, так шкуру с вас спустят.
Прелестный пассаж.
— Обижаешь ты нас, пан полковник! Помним мы про наше звание и конокрадством, как мужики, не промышляем. Мы лошадей по ночам из чужих конюшен не сводим. Вот с луга угнать табунок или взять в добычу — это дело другое. Это дело дозволенное, и нет в том по военному времени для шляхтича ничего зазорного. А лошадь на конюшне — вещь святая, и сведет ее разве только цыган, жид или мужик, — не шляхтич! Мы этим, пан полковник, не занимаемся. Но война — это война!
А вот честный и благородный шляхтич, не чета лесным разбойникам
— Мне по душе твоя смелость. Да и то мне понравилось, что не задумался ты оставить свое имение, — ведь враг в отместку не замедлит разорить его. Весьма похвальна такая любовь к отчизне.
— Да что я, дурак, что ли? У меня первое правило, чтоб мое не пропало, небось то, что бог дал, надо беречь. Я сидел тихо до жатвы и обмолота. А вот когда весь урожай, скот, орудия, все добро продал в Пруссии, тогда и подумал себе: пора в путь! Пусть теперь мстят, пусть забирают, что им понравится.
Но землю-то и строения ты им, пан, оставил?
— Э, да я ведь у мазовецкого воеводы арендовал Вонсошское староство, и у меня как раз кончился контракт. Я и денег последних не уплатил за аренду и не уплачу, потому мазовецкий воевода держит, как я слышал, сторону шведов. Пусть же у него за это аренда пропадет, а мне денежки пригодятся.
Патриоты, отважные воины. Это не ирония.
Положили тогда полковники под Белостоком выбрать временно полководца, который до прибытия Сапеги предводительствовал бы всем войском. Нечего и говорить, что каждый полковник, кроме одного Володыёвского, считал, что выбрать должны только его.
Какая прелесть! Эти ребята и в фильме прекрасны, но в книге о них поподробней. Кмитиц встретил своих бывших подчиненных, с которыми партизанил - отец и сыновья-близнецы. Их отправили отвести табунок коней, и с концами. Анджей полагал, что погибли, солдаты думали, удрали. Сейчас вот встретились,старик утверждает, что его ограбили казаки Золотаренко. Врет. Смолокурня в лесу, окруженная трясиной, чисто случайно на единственный ход люди Кмитица наткнулись. Чудесные люди:
— Была у вас деревенька с Копыстинским, так вы его зарубили, а потом от суда бежали и у меня служили, а потом угнали табунок, который я в добычу взял… А потом на старое логово воротились, стали рыскать кругом, как разбойники, лошадей угонять да добычу брать. Не отпирайся, я тебе не судья, а ты сам лучше знаешь, правду ли я говорю. Угоняете лошадей у Золотаренко — что ж, это хорошо, угоняете лошадей у шведов — и это хорошо. Но коли поймают они вас, так шкуру с вас спустят.
Прелестный пассаж.
— Обижаешь ты нас, пан полковник! Помним мы про наше звание и конокрадством, как мужики, не промышляем. Мы лошадей по ночам из чужих конюшен не сводим. Вот с луга угнать табунок или взять в добычу — это дело другое. Это дело дозволенное, и нет в том по военному времени для шляхтича ничего зазорного. А лошадь на конюшне — вещь святая, и сведет ее разве только цыган, жид или мужик, — не шляхтич! Мы этим, пан полковник, не занимаемся. Но война — это война!
А вот честный и благородный шляхтич, не чета лесным разбойникам
— Мне по душе твоя смелость. Да и то мне понравилось, что не задумался ты оставить свое имение, — ведь враг в отместку не замедлит разорить его. Весьма похвальна такая любовь к отчизне.
— Да что я, дурак, что ли? У меня первое правило, чтоб мое не пропало, небось то, что бог дал, надо беречь. Я сидел тихо до жатвы и обмолота. А вот когда весь урожай, скот, орудия, все добро продал в Пруссии, тогда и подумал себе: пора в путь! Пусть теперь мстят, пусть забирают, что им понравится.
Но землю-то и строения ты им, пан, оставил?
— Э, да я ведь у мазовецкого воеводы арендовал Вонсошское староство, и у меня как раз кончился контракт. Я и денег последних не уплатил за аренду и не уплачу, потому мазовецкий воевода держит, как я слышал, сторону шведов. Пусть же у него за это аренда пропадет, а мне денежки пригодятся.
Патриоты, отважные воины. Это не ирония.
Положили тогда полковники под Белостоком выбрать временно полководца, который до прибытия Сапеги предводительствовал бы всем войском. Нечего и говорить, что каждый полковник, кроме одного Володыёвского, считал, что выбрать должны только его.