Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам
Флер.
читать дальшеГоблины совершенно равнодушно принимают мое заявление об увольнении. В считанные минуты мне вручают все документы, заработную плату за неполный месяц и рекомендательной письмо в золотом футляре. Такая оперативность наводит на подозрение, что мою работу с Раулем оценили точно, и на дальнейшее сотрудничество нечего и рассчитывать. Я подтверждаю клятву о неразглашении, расписываюсь в приказе и покидаю Гринготтс безработной, но с мешочком монет. Самое время осчастливить моего потенциального работодателя.
На крыльце ненаходимого дома сидит огромный лохматый пес. Никогда не видела анимагической формы Сириуса Блэка, но вряд ли эта собака просто приблудилась. Я придерживаю открытую дверь, пес неторопливо встает, отряхивается, обдавая меня грязью, переступает порог. Я стараюсь посторониться, но, хотя места достаточно, он вытирает бок о мою мантию. Пройдя пару шагов, пес замирает - воздух вокруг него колеблется, как раскаленный – и вот уже встает человек. Он очень быстр, но я успеваю уловить мгновение, когда человеческие ладони только отрываются от пола, и зад на удлинившихся ногах расположен выше головы. Я вынимаю палочку и очищаю мантию от шерсти. Сириус Блэк скалит зубы в усмешке. Ничего смешного не вижу, но его самоуверенность меня обескураживает. Есть люди, которым невозможно объяснить, что вам на самом деле неприятно есть из одной миски с их домашним любимцем. И я имею в виду не шерсть на мантии и даже не присутствие гиппогрифа в городском доме. Впрочем, дом этот принадлежит Сириусу Блэку, поэтому я натягиваю любезную улыбку, здороваюсь и спрашиваю, встречу ли я здесь господина Дамблдора. Светлые глаза вспыхивают весельем, а усмешка становится ехидной. Я как-то неправильно выразилась? Выбрала не те слова, прорвался акцент?
- Господина ? С утра был здесь.
Ах, вот в чем дело! Обычно к директору обращаются по имени, молодежь называет его Дамблдором, но я не настолько близко знакома с ним, чтобы позволить себе фамильярность. Наверное, «господин директор, профессор Дамблдор» звучит непривычно, нарочито официально.
Я благодарю и направляюсь к лестнице. Проходя мимо открытой двери в кухню, замечаю пламенеющую шевелюру Тонкс. Билл что-то говорит ей, встречается со мной взглядом и тут же хватает ее в охапку. У моего плеча раздается смешок. Билл отпускает Тонкс, она едва не отпрыгивает от него. Я киваю вместо приветствия и, не дожидаясь выяснения отношений между ними, поднимаюсь наверх.
Разочарование – все же я не ожидала от Билла такой нелепой демонстрации – мешается с облегчением. Я ничего ему не обещала, и о верности мы никогда не говорили, но в глубине души я понимала, что для Билла она подразумевается по умолчанию, и мои встречи с… Северусом он сочтет изменой. Свое негативное отношение к смене места работы он выразил недвусмысленно. Вряд ли ему понравится, что я не прислушалась к его доводам и согласилась преподавать в Хогвартсе. Наверное, нам стоило бы сделать паузу в отношениях, чтобы спокойно освоиться с моей новой ролью. Это я и собиралась ему предложить, настраивала себя на долгий и трудный разговор. Выходка Билла сделала его ненужным – перерыв установлен... по факту.
Наверху профессора Дамблдора не оказалось – он покинул штаб Ордена еще рано утром. Хм… интересно, владелец родового дома, правда, не знал, кто находится в его владениях? Или это такая шутка?
Камин в кабинете директора Хогвартса заблокирован – значит, профессора Дамблдора нет и в школе… зато открыт камин заместителя директора! Если я правильно все поняла, пока госпожа Макгоннагалл в отпуске ее обязанности выполняет профессор Снейп… а в число этих обязанностей входят кадровые вопросы… И если у меня освободилось время, на которое был запланирован долгий и трудный разговор с Биллом, не потратить ли его на визит? Тем более, я до сих пор не вернула профессору… Северусу – мы же коллеги! – его мантию.
Я кидаю летучий порох в огонь, произношу:
- Хогвартс, кабинет заместителя директора.
Передо мной на мгновение появляется красно-золотой интерьер, и тут же исчезает в зеленых языках пламени. Я вижу знакомое подземелье и выхожу из огромного очага, даже не наклонив голову, словно через парадные двери зала. Здорово! Пламя за моей спиной гаснет, тени наползают, окружая меня. Глазницы черепа едва горят тусклым желтоватым светом, который не может разогнать мрак. Я подхожу к столу, прищурившись, разглядываю стену. И понимаю, что проход мне не открыть – кубки поменялись местами. Остается ждать хозяина.
Я раздумываю, не зажечь ли Люмос и не обследовать ли столь романтически жуткое помещение, но не успеваю привести план в действие. Моих волос касается легчайшее дуновение, серебристое облако окутывает меня благоуханием созревших яблок и ночной прохлады. В тихом плеске волн я различаю знакомый низкий голос:
- Если вам не трудно, мадемуазель, подождите меня в гостиной…
Как же я в нее попаду?!
- Следуйте за мной.
Я иду за серебристым облаком в шестиугольную гостиную, размышляя над его загадкой. Обратная ситуация не редкость – многие маги, освоившие заклинание Экспекто Патронус, не могут контролировать созданного защитника, передавать через него послания. Зачем же усложнять задачу, лишая Патронуса материального воплощения? Для того чтобы скрыть его форму… но от кого – от других или от себя? Интересно.
Серебристое облако тает, оставляя горьковатое чувство потери. В камине уютно потрескивает огонь, свет, проникающий сквозь цветные стекла витражей, рисует на ковре причудливые узоры, бронзовое зеркало показывает коридор перед дверью в подземелья. Я собираю рассыпанные карты – мне и в прошлый раз хотелось это сделать, чтобы выяснить настоящие ли они. Колода оказалась целой, самой обычной. Даже странно…
Я бездумно раскладываю простенький пасьянс, разглядываю корешки книг. Должна же быть какая-то закономерность в их расстановке! Обнаружить ее мне не удается. Названия латинские, греческие, арамейские… алхимический шифр и руническое письмо. Толстенные фолианты в тисненных золотом переплетах и тоненькие рукописные тетради… А пасьянс у меня не сходится. И на второй раз, и на третий, и на пятый! Я принимаюсь за дело всерьез – результат такой же. Тогда я раскладываю всю колоду по мастям и старшинству, отвожу взгляд на мгновение, и, снова взглянув на карту, вижу – они поменялись местами. Смешались, перепутались! Но под моим взглядом лежат раскрашенными кусочками картона. Ах, так! Увлекшись борьбой с картами, я совершенно забываю о времени.
- Мадемуазель…
Северус Снейп стоит по другую сторону стола. Очень непривычно видеть его в темно-серой рубашке и с забранными в хвост волосами – варил зелье? Правильно, вульсбэйн следует принимать всю третью лунную фазу. Я ощущаю легкий укол совести – оторвала занятого человека от работы.
- Сожалею, что вам пришлось подождать.
- О-о… ничего страшного. Я не скучала, - я смешиваю карты. – Я решила принять предложение профессора Дамблдора и попробовать свои силы в преподавании.
- В таком случае напишите заявление и заполните анкету.
Передо мной ложится чистый лист пергамента, перо, появляется чернильница и еще один пергамент – образец заявления.
Северус бесшумно удаляется. Когда я дописываю последние пункты анкеты, он появляется снова, но уже в привычном образе, настраивающем меня на байронический лад. Сорочка белее снега, мантия черней свежей могилы… жизненно необходим ворон, хрипло каркающий: «Nevermore!» в самый патетический момент. А вот хвост распускать не стоило – линию скул, очертание лба прячет неопрятная завеса влажных прядей, а нос выступает хищным клювом. Северус быстро просматривает заявление, чуть нахмурившись, потирает пальцами висок - на Гриммаульд-плейс он таких жестов себе не позволяет – забирает у меня анкету.
- Я могу праздновать вступление в должность?
- Для вступления в должность необходимо получить одобрение министра, – небрежно коснувшись палочкой, он отправляет пергаменты прочь.
- А причем здесь министр? – я бы еще поняла Совета Попечителей.
- В отличие от Шамбатона, Хогвартс единственная школа Магической Британии и зависит от Министерства. Формально министр может отвергнуть кандидатуру преподавателя, хотя на практике такого ни разу не случалось.
- Пока не случалось… - вздыхаю. - А я уже уволилась с прежнего места работы.
- Вы можете отпраздновать и это событие, - Северус улыбается одними уголками губ. - Эльфийское вино?
Я киваю.
В простой стеклянный бокал льется бледно-золотая, словно пронизанная солнечным светом струя, и стекло искрится, как драгоценный хрусталь. Я вдыхаю нежный аромат с ноткой миндальной горечи и светлой печали.
- Слезы…
- Слезы отшельницы.
Эльфийское вино пьется легко, как Умиротворяющий бальзам, обволакивает меня безмятежным покоем. Я откидываюсь на спинку кресла и, не стесняясь, разглядываю моего визави. Глаза все также окружены глубокими тенями, и цвет лица болезненно бледный, но его черты сейчас не скованы напряжением, они мягче, спокойнее. Губы не сжаты в линию, и можно залюбоваться их твердым рисунком, угольно-черные брови, будто выписаны китайской тушью, веки полуопущены, и длинные ресницы затеняют взгляд. Тонкие пальцы сжимают ножку бокала, манжеты сахарной белизны, хрустящие на вид, скрывают ладонь до самых костяшек, черный овальный камень на запонках матово блестит – агат? – черная ткань широких рукавов ложится мягкими складками…
Мой бокал опустел, Северус наполняет его.
- Вы покидаете Гринготтс, - голос ласкает, как бархат, - вы можете узнать, не открыл ли некий маг новый счет, тайно от управляющего финансами семьи?
- Нет, - я качаю головой с сожалением. – Гринготтс сразу расстается с пожелавшими уволиться сотрудниками. Но даже если бы у них, как и везде, нужно было отработать определенный срок, - я ставлю бокал на стол и развожу руками, - увы! Гоблины берут клятву о неразглашении при приеме на работу и подтверждение ее при увольнении.
- Жаль, - разочарованно отзывается Северус.
Мне очень хочется избавить его от огорчения. Я пытаюсь сосредоточиться:
- Можно поискать поставщиков. В смысле… - я кручу кистью, подбирая правильные слова, - если кто-то ведет бизнес тайно от партнеров, должны быть альтернативные источники. И уже через них реально выйти на новый банковский вклад.
- В самом деле… - рука Северуса застывает над бокалом. – В Британии скрыть такие закупки проблематично, напрямую работать с поставщиками хлопотно – у него должно быть представительство на континенте. Вы можете поискать во Франции, Флер?
Я киваю:
- Я собиралась навестить родных в ближайшее время. Вряд ли у меня будет такая возможность, после начала учебного года.
- Я напишу список, - Северус доливает вино в мой бокал и отставляет опустевшую бутылку. – Буду обязан вам.
Его бокал пуст уже давно, понимаю я. Не пытается же он меня напоить?
- Вы не нальете себе?
Он качает головой:
- Мне еще доваривать вульфсбейн и поить Люпина.
- О-о! Я думала, вы варили зелье для него, когда я пришла.
- Для него. Мисс Тонкс находит, что Люпин тяжело переносит полнолуния.
- Он же оборотень, - удивляюсь я. - Ему плохо, потому что темная тварь ослаблена, - Это же элементарно! – Если ее насытить, Люпин не сможет сопротивляться инстинктам.
- Будет чудесно, если вы сумеете объяснить это ученикам. Особенно пятому курсу Грифиндора. А Люпину придется обходиться индивидуальным вариантом Успокоительного. Еще вина?
- Нет, спасибо. Не буду вас дразнить, - я улыбаюсь. – Неужели с преподаванием Защиты все обстоит так плохо?
- Даже хуже. Мы переняли у магглов ханжескую мораль.
- Я заметила. Вы, англичане, пытаетесь натянуть на свободные отношения нормы брачного союза.
- Я подразумевал не это, - короткий смешок, словно бархатное прикосновение. - Но вы верно подметили.
От прищуренных глаз разбегаются лучики морщинок, и Северус кажется… моложе? Реальней… Мужчина чуть за тридцать из плоти и крови, а не древний бессмертный вестник Госпожи Ворон.
- У тебя еще есть время, Северус? – я протягиваю руку и касаюсь его пальцев.
Первый раз назвала его по имени вслух. Мы же теперь коллеги.
Северус переворачивает ладонь и сплетает наши пальцы.
- До десяти я свободен.
Он поднимается и плавным гибким движением оказывается рядом со мной. Легко касается шеи, обводит кончиком пальцев контур лица.
- И я совершенно… свободна…
Я поднимаюсь, мои ладони уже привычно ложатся на плечи. Запрокидываю голову, вижу свое отражение в черных омутах глаз, тянусь к его губам. Горячие ладони обхватывают мою талию, через шелк мантии, через кожу жар проникает в кровь, растекается золотой лавой эльфийского вина…
- Пойдем, - он увлекает меня через проход между стеллажами, я следую, не запоминаю дороги.
Северус открывает дверь, зажигает неяркий серебристый свет. Поворачивается и притягивает меня к себе. Медленно, очень медленно расстегивает крючки, обнажает одно плечо, целует, спускает бретельку платья… А у меня так дрожат пальцы, что я не могу расстегнуть пуговицы на его мантии, все еще вожусь с ними, когда моя собственная уже упала на пол… и легкое летнее платье… Наконец они поддаются, я вздыхаю и прижимаюсь лбом к белоснежной ткани сорочки, слышу, как тяжело бухает его сердце. Я обвиваю Северуса руками, прижимаюсь всем телом. Под моей ладонью твердые мышцы спины, пробегаю пальцами по выступающим позвонкам. Он подхватывает меня на руки, я кружусь в вихре золотистых бабочек…
***
- Спи. Я сейчас, - слышу сквозь дрему.
Мои веки тяжелы, неподъемны, тело не слушается, словно истомленное полуденным зноем. Я силюсь что-то сказать, но мысли затуманены сонным дурманом. Мне удается приоткрыть глаза, и я вижу прямо перед собой Белого Кролика в широкополой сиреневой шляпе и очках. Он держит в лапке круглые золотые часы и озабоченно восклицает:
- Время пить чай! – с этими словами он устремляется по лугу.
Ленивая дрема тут же слетает с меня, я вскакиваю и бегу за ним. Внезапно Кролик оборачивается, я встречаю взгляд голубых, как небесная лазурь глаз, и замираю потрясенная. Кролик юркает в куст терновника, и я остаюсь одна. Оглядевшись вокруг, я замечаю у своих ног маленький хрустальный флакон с надписью: «Выпей меня!», я открываю его, нюхаю – запах очень приятный, как варенье из розовых лепестков. Я уже почти готова выпить его, но на всякий случай выливаю на куст пару капель – терновник тут же обугливается, съеживается и рассыпается пеплом. Я снова смотрю на флакон. Где череп с костями и надпись «Яд»?!
Перешагнув через останки кустика, я отправляюсь на поиски Белого Кролика. Бесчисленные тропинки переплетаются, кружат и запутывают. Рядом с одной из них я вижу сломанную табличку: «Осторожно, Бармаглот». Бармаглот! Кто такой Бармаглот?! Не могу вспомнить. Как же так, я же должна преподавать Защиту от темных сил! Бармаглот, Бармаглот… Баньши, боггарт, бугги…
В отчаянии я понимаю, что не могу вспомнить никакого Бармаглота! Я озираясь вокруг, готовясь встретиться с неведомым чудовищем, и замечаю огромного кота, который расположился на толстой ветке. Он смотрит на меня с неприкрытой насмешкой, и я машинально приседаю в реверансе:
- Здравствуйте, сэр! Вы не подскажите мне, Бармаглот опасен?
- Для кого? – осведомляется Кот, демонстрируя полную пасть острейших белых зубов.
- Как это для кого? Для всех! Для меня!
- Для кого-то опасен, - мурлычет Кот. – Для тебя… Зависит от того, кто ты есть.
Глухой шум за спиной заставляет меня отпрыгнуть, взвизгнув:
- Это он?!!
Я никого не вижу, сколько ни вглядываюсь в заросли кустарника. Оборачиваюсь к Коту - он тает, растворяясь в воздухе.
- Подождите! – кричу, умоляюще. – Мне бояться Бармаглота?
В воздухе зависла лишь зубастая улыбка, но исчезает и она. Снова раздается грохот, я отчаянно желаю схватить свою волшебную палочку, тянусь за ней и… и открываю глаза.
Я рывком сажусь на кровати. В самом деле, раздается какой-то глухой шум. Я нахожу палочку, накидываю мантию и осторожно иду на звук. Из-за прикрытой двери в коридор падает полоска света. Я заглядываю в щель и вижу огромное лохматое чудовище – Бармаглот!
Чудовище поворачивается, и я узнаю Рубеуса Хагрида. Он ставит на место опрокинутое кресло и выходит из поля моего зрения. Я чуть-чуть приоткрываю дверь. Хагрид неловко топчется, пытаясь заглянуть через плечо Северуса, который склонился над столом. Палочка в его левой руке мерцает тревожным серебристым светом, а с пальцев правой стекают искры.
читать дальшеГоблины совершенно равнодушно принимают мое заявление об увольнении. В считанные минуты мне вручают все документы, заработную плату за неполный месяц и рекомендательной письмо в золотом футляре. Такая оперативность наводит на подозрение, что мою работу с Раулем оценили точно, и на дальнейшее сотрудничество нечего и рассчитывать. Я подтверждаю клятву о неразглашении, расписываюсь в приказе и покидаю Гринготтс безработной, но с мешочком монет. Самое время осчастливить моего потенциального работодателя.
На крыльце ненаходимого дома сидит огромный лохматый пес. Никогда не видела анимагической формы Сириуса Блэка, но вряд ли эта собака просто приблудилась. Я придерживаю открытую дверь, пес неторопливо встает, отряхивается, обдавая меня грязью, переступает порог. Я стараюсь посторониться, но, хотя места достаточно, он вытирает бок о мою мантию. Пройдя пару шагов, пес замирает - воздух вокруг него колеблется, как раскаленный – и вот уже встает человек. Он очень быстр, но я успеваю уловить мгновение, когда человеческие ладони только отрываются от пола, и зад на удлинившихся ногах расположен выше головы. Я вынимаю палочку и очищаю мантию от шерсти. Сириус Блэк скалит зубы в усмешке. Ничего смешного не вижу, но его самоуверенность меня обескураживает. Есть люди, которым невозможно объяснить, что вам на самом деле неприятно есть из одной миски с их домашним любимцем. И я имею в виду не шерсть на мантии и даже не присутствие гиппогрифа в городском доме. Впрочем, дом этот принадлежит Сириусу Блэку, поэтому я натягиваю любезную улыбку, здороваюсь и спрашиваю, встречу ли я здесь господина Дамблдора. Светлые глаза вспыхивают весельем, а усмешка становится ехидной. Я как-то неправильно выразилась? Выбрала не те слова, прорвался акцент?
- Господина ? С утра был здесь.
Ах, вот в чем дело! Обычно к директору обращаются по имени, молодежь называет его Дамблдором, но я не настолько близко знакома с ним, чтобы позволить себе фамильярность. Наверное, «господин директор, профессор Дамблдор» звучит непривычно, нарочито официально.
Я благодарю и направляюсь к лестнице. Проходя мимо открытой двери в кухню, замечаю пламенеющую шевелюру Тонкс. Билл что-то говорит ей, встречается со мной взглядом и тут же хватает ее в охапку. У моего плеча раздается смешок. Билл отпускает Тонкс, она едва не отпрыгивает от него. Я киваю вместо приветствия и, не дожидаясь выяснения отношений между ними, поднимаюсь наверх.
Разочарование – все же я не ожидала от Билла такой нелепой демонстрации – мешается с облегчением. Я ничего ему не обещала, и о верности мы никогда не говорили, но в глубине души я понимала, что для Билла она подразумевается по умолчанию, и мои встречи с… Северусом он сочтет изменой. Свое негативное отношение к смене места работы он выразил недвусмысленно. Вряд ли ему понравится, что я не прислушалась к его доводам и согласилась преподавать в Хогвартсе. Наверное, нам стоило бы сделать паузу в отношениях, чтобы спокойно освоиться с моей новой ролью. Это я и собиралась ему предложить, настраивала себя на долгий и трудный разговор. Выходка Билла сделала его ненужным – перерыв установлен... по факту.
Наверху профессора Дамблдора не оказалось – он покинул штаб Ордена еще рано утром. Хм… интересно, владелец родового дома, правда, не знал, кто находится в его владениях? Или это такая шутка?
Камин в кабинете директора Хогвартса заблокирован – значит, профессора Дамблдора нет и в школе… зато открыт камин заместителя директора! Если я правильно все поняла, пока госпожа Макгоннагалл в отпуске ее обязанности выполняет профессор Снейп… а в число этих обязанностей входят кадровые вопросы… И если у меня освободилось время, на которое был запланирован долгий и трудный разговор с Биллом, не потратить ли его на визит? Тем более, я до сих пор не вернула профессору… Северусу – мы же коллеги! – его мантию.
Я кидаю летучий порох в огонь, произношу:
- Хогвартс, кабинет заместителя директора.
Передо мной на мгновение появляется красно-золотой интерьер, и тут же исчезает в зеленых языках пламени. Я вижу знакомое подземелье и выхожу из огромного очага, даже не наклонив голову, словно через парадные двери зала. Здорово! Пламя за моей спиной гаснет, тени наползают, окружая меня. Глазницы черепа едва горят тусклым желтоватым светом, который не может разогнать мрак. Я подхожу к столу, прищурившись, разглядываю стену. И понимаю, что проход мне не открыть – кубки поменялись местами. Остается ждать хозяина.
Я раздумываю, не зажечь ли Люмос и не обследовать ли столь романтически жуткое помещение, но не успеваю привести план в действие. Моих волос касается легчайшее дуновение, серебристое облако окутывает меня благоуханием созревших яблок и ночной прохлады. В тихом плеске волн я различаю знакомый низкий голос:
- Если вам не трудно, мадемуазель, подождите меня в гостиной…
Как же я в нее попаду?!
- Следуйте за мной.
Я иду за серебристым облаком в шестиугольную гостиную, размышляя над его загадкой. Обратная ситуация не редкость – многие маги, освоившие заклинание Экспекто Патронус, не могут контролировать созданного защитника, передавать через него послания. Зачем же усложнять задачу, лишая Патронуса материального воплощения? Для того чтобы скрыть его форму… но от кого – от других или от себя? Интересно.
Серебристое облако тает, оставляя горьковатое чувство потери. В камине уютно потрескивает огонь, свет, проникающий сквозь цветные стекла витражей, рисует на ковре причудливые узоры, бронзовое зеркало показывает коридор перед дверью в подземелья. Я собираю рассыпанные карты – мне и в прошлый раз хотелось это сделать, чтобы выяснить настоящие ли они. Колода оказалась целой, самой обычной. Даже странно…
Я бездумно раскладываю простенький пасьянс, разглядываю корешки книг. Должна же быть какая-то закономерность в их расстановке! Обнаружить ее мне не удается. Названия латинские, греческие, арамейские… алхимический шифр и руническое письмо. Толстенные фолианты в тисненных золотом переплетах и тоненькие рукописные тетради… А пасьянс у меня не сходится. И на второй раз, и на третий, и на пятый! Я принимаюсь за дело всерьез – результат такой же. Тогда я раскладываю всю колоду по мастям и старшинству, отвожу взгляд на мгновение, и, снова взглянув на карту, вижу – они поменялись местами. Смешались, перепутались! Но под моим взглядом лежат раскрашенными кусочками картона. Ах, так! Увлекшись борьбой с картами, я совершенно забываю о времени.
- Мадемуазель…
Северус Снейп стоит по другую сторону стола. Очень непривычно видеть его в темно-серой рубашке и с забранными в хвост волосами – варил зелье? Правильно, вульсбэйн следует принимать всю третью лунную фазу. Я ощущаю легкий укол совести – оторвала занятого человека от работы.
- Сожалею, что вам пришлось подождать.
- О-о… ничего страшного. Я не скучала, - я смешиваю карты. – Я решила принять предложение профессора Дамблдора и попробовать свои силы в преподавании.
- В таком случае напишите заявление и заполните анкету.
Передо мной ложится чистый лист пергамента, перо, появляется чернильница и еще один пергамент – образец заявления.
Северус бесшумно удаляется. Когда я дописываю последние пункты анкеты, он появляется снова, но уже в привычном образе, настраивающем меня на байронический лад. Сорочка белее снега, мантия черней свежей могилы… жизненно необходим ворон, хрипло каркающий: «Nevermore!» в самый патетический момент. А вот хвост распускать не стоило – линию скул, очертание лба прячет неопрятная завеса влажных прядей, а нос выступает хищным клювом. Северус быстро просматривает заявление, чуть нахмурившись, потирает пальцами висок - на Гриммаульд-плейс он таких жестов себе не позволяет – забирает у меня анкету.
- Я могу праздновать вступление в должность?
- Для вступления в должность необходимо получить одобрение министра, – небрежно коснувшись палочкой, он отправляет пергаменты прочь.
- А причем здесь министр? – я бы еще поняла Совета Попечителей.
- В отличие от Шамбатона, Хогвартс единственная школа Магической Британии и зависит от Министерства. Формально министр может отвергнуть кандидатуру преподавателя, хотя на практике такого ни разу не случалось.
- Пока не случалось… - вздыхаю. - А я уже уволилась с прежнего места работы.
- Вы можете отпраздновать и это событие, - Северус улыбается одними уголками губ. - Эльфийское вино?
Я киваю.
В простой стеклянный бокал льется бледно-золотая, словно пронизанная солнечным светом струя, и стекло искрится, как драгоценный хрусталь. Я вдыхаю нежный аромат с ноткой миндальной горечи и светлой печали.
- Слезы…
- Слезы отшельницы.
Эльфийское вино пьется легко, как Умиротворяющий бальзам, обволакивает меня безмятежным покоем. Я откидываюсь на спинку кресла и, не стесняясь, разглядываю моего визави. Глаза все также окружены глубокими тенями, и цвет лица болезненно бледный, но его черты сейчас не скованы напряжением, они мягче, спокойнее. Губы не сжаты в линию, и можно залюбоваться их твердым рисунком, угольно-черные брови, будто выписаны китайской тушью, веки полуопущены, и длинные ресницы затеняют взгляд. Тонкие пальцы сжимают ножку бокала, манжеты сахарной белизны, хрустящие на вид, скрывают ладонь до самых костяшек, черный овальный камень на запонках матово блестит – агат? – черная ткань широких рукавов ложится мягкими складками…
Мой бокал опустел, Северус наполняет его.
- Вы покидаете Гринготтс, - голос ласкает, как бархат, - вы можете узнать, не открыл ли некий маг новый счет, тайно от управляющего финансами семьи?
- Нет, - я качаю головой с сожалением. – Гринготтс сразу расстается с пожелавшими уволиться сотрудниками. Но даже если бы у них, как и везде, нужно было отработать определенный срок, - я ставлю бокал на стол и развожу руками, - увы! Гоблины берут клятву о неразглашении при приеме на работу и подтверждение ее при увольнении.
- Жаль, - разочарованно отзывается Северус.
Мне очень хочется избавить его от огорчения. Я пытаюсь сосредоточиться:
- Можно поискать поставщиков. В смысле… - я кручу кистью, подбирая правильные слова, - если кто-то ведет бизнес тайно от партнеров, должны быть альтернативные источники. И уже через них реально выйти на новый банковский вклад.
- В самом деле… - рука Северуса застывает над бокалом. – В Британии скрыть такие закупки проблематично, напрямую работать с поставщиками хлопотно – у него должно быть представительство на континенте. Вы можете поискать во Франции, Флер?
Я киваю:
- Я собиралась навестить родных в ближайшее время. Вряд ли у меня будет такая возможность, после начала учебного года.
- Я напишу список, - Северус доливает вино в мой бокал и отставляет опустевшую бутылку. – Буду обязан вам.
Его бокал пуст уже давно, понимаю я. Не пытается же он меня напоить?
- Вы не нальете себе?
Он качает головой:
- Мне еще доваривать вульфсбейн и поить Люпина.
- О-о! Я думала, вы варили зелье для него, когда я пришла.
- Для него. Мисс Тонкс находит, что Люпин тяжело переносит полнолуния.
- Он же оборотень, - удивляюсь я. - Ему плохо, потому что темная тварь ослаблена, - Это же элементарно! – Если ее насытить, Люпин не сможет сопротивляться инстинктам.
- Будет чудесно, если вы сумеете объяснить это ученикам. Особенно пятому курсу Грифиндора. А Люпину придется обходиться индивидуальным вариантом Успокоительного. Еще вина?
- Нет, спасибо. Не буду вас дразнить, - я улыбаюсь. – Неужели с преподаванием Защиты все обстоит так плохо?
- Даже хуже. Мы переняли у магглов ханжескую мораль.
- Я заметила. Вы, англичане, пытаетесь натянуть на свободные отношения нормы брачного союза.
- Я подразумевал не это, - короткий смешок, словно бархатное прикосновение. - Но вы верно подметили.
От прищуренных глаз разбегаются лучики морщинок, и Северус кажется… моложе? Реальней… Мужчина чуть за тридцать из плоти и крови, а не древний бессмертный вестник Госпожи Ворон.
- У тебя еще есть время, Северус? – я протягиваю руку и касаюсь его пальцев.
Первый раз назвала его по имени вслух. Мы же теперь коллеги.
Северус переворачивает ладонь и сплетает наши пальцы.
- До десяти я свободен.
Он поднимается и плавным гибким движением оказывается рядом со мной. Легко касается шеи, обводит кончиком пальцев контур лица.
- И я совершенно… свободна…
Я поднимаюсь, мои ладони уже привычно ложатся на плечи. Запрокидываю голову, вижу свое отражение в черных омутах глаз, тянусь к его губам. Горячие ладони обхватывают мою талию, через шелк мантии, через кожу жар проникает в кровь, растекается золотой лавой эльфийского вина…
- Пойдем, - он увлекает меня через проход между стеллажами, я следую, не запоминаю дороги.
Северус открывает дверь, зажигает неяркий серебристый свет. Поворачивается и притягивает меня к себе. Медленно, очень медленно расстегивает крючки, обнажает одно плечо, целует, спускает бретельку платья… А у меня так дрожат пальцы, что я не могу расстегнуть пуговицы на его мантии, все еще вожусь с ними, когда моя собственная уже упала на пол… и легкое летнее платье… Наконец они поддаются, я вздыхаю и прижимаюсь лбом к белоснежной ткани сорочки, слышу, как тяжело бухает его сердце. Я обвиваю Северуса руками, прижимаюсь всем телом. Под моей ладонью твердые мышцы спины, пробегаю пальцами по выступающим позвонкам. Он подхватывает меня на руки, я кружусь в вихре золотистых бабочек…
***
- Спи. Я сейчас, - слышу сквозь дрему.
Мои веки тяжелы, неподъемны, тело не слушается, словно истомленное полуденным зноем. Я силюсь что-то сказать, но мысли затуманены сонным дурманом. Мне удается приоткрыть глаза, и я вижу прямо перед собой Белого Кролика в широкополой сиреневой шляпе и очках. Он держит в лапке круглые золотые часы и озабоченно восклицает:
- Время пить чай! – с этими словами он устремляется по лугу.
Ленивая дрема тут же слетает с меня, я вскакиваю и бегу за ним. Внезапно Кролик оборачивается, я встречаю взгляд голубых, как небесная лазурь глаз, и замираю потрясенная. Кролик юркает в куст терновника, и я остаюсь одна. Оглядевшись вокруг, я замечаю у своих ног маленький хрустальный флакон с надписью: «Выпей меня!», я открываю его, нюхаю – запах очень приятный, как варенье из розовых лепестков. Я уже почти готова выпить его, но на всякий случай выливаю на куст пару капель – терновник тут же обугливается, съеживается и рассыпается пеплом. Я снова смотрю на флакон. Где череп с костями и надпись «Яд»?!
Перешагнув через останки кустика, я отправляюсь на поиски Белого Кролика. Бесчисленные тропинки переплетаются, кружат и запутывают. Рядом с одной из них я вижу сломанную табличку: «Осторожно, Бармаглот». Бармаглот! Кто такой Бармаглот?! Не могу вспомнить. Как же так, я же должна преподавать Защиту от темных сил! Бармаглот, Бармаглот… Баньши, боггарт, бугги…
В отчаянии я понимаю, что не могу вспомнить никакого Бармаглота! Я озираясь вокруг, готовясь встретиться с неведомым чудовищем, и замечаю огромного кота, который расположился на толстой ветке. Он смотрит на меня с неприкрытой насмешкой, и я машинально приседаю в реверансе:
- Здравствуйте, сэр! Вы не подскажите мне, Бармаглот опасен?
- Для кого? – осведомляется Кот, демонстрируя полную пасть острейших белых зубов.
- Как это для кого? Для всех! Для меня!
- Для кого-то опасен, - мурлычет Кот. – Для тебя… Зависит от того, кто ты есть.
Глухой шум за спиной заставляет меня отпрыгнуть, взвизгнув:
- Это он?!!
Я никого не вижу, сколько ни вглядываюсь в заросли кустарника. Оборачиваюсь к Коту - он тает, растворяясь в воздухе.
- Подождите! – кричу, умоляюще. – Мне бояться Бармаглота?
В воздухе зависла лишь зубастая улыбка, но исчезает и она. Снова раздается грохот, я отчаянно желаю схватить свою волшебную палочку, тянусь за ней и… и открываю глаза.
Я рывком сажусь на кровати. В самом деле, раздается какой-то глухой шум. Я нахожу палочку, накидываю мантию и осторожно иду на звук. Из-за прикрытой двери в коридор падает полоска света. Я заглядываю в щель и вижу огромное лохматое чудовище – Бармаглот!
Чудовище поворачивается, и я узнаю Рубеуса Хагрида. Он ставит на место опрокинутое кресло и выходит из поля моего зрения. Я чуть-чуть приоткрываю дверь. Хагрид неловко топчется, пытаясь заглянуть через плечо Северуса, который склонился над столом. Палочка в его левой руке мерцает тревожным серебристым светом, а с пальцев правой стекают искры.
@темы: "ГП", "Мои фанфики", "Чашечку кофе?"